Клаудия рассмеялась.

– Нет… Я постоянно говорю вам правду.

– Но не всю.

– Потому что я не хочу проблем.

Я вновь сел и уставился ей прямо в глаза.

– Неужели вы не видите, в чем наша главная проблема, Клаудия? Я должен отделить правду от лжи, предположений и домыслов. Распутать чудовищный узел. Я рад, что вы идете на контакт. Однако всякий раз мне приходится уточнять: «Это правда?»

– Впредь не беспокойтесь.

– И еще одно. Когда вы говорите: «Я не помню», а сами помните, это тоже считается ложью.

– Я больше так не делаю.

– И вы понимаете, что, если молчать, это лишь мешает нам найти истину.

– Так получается само собой. Бессознательно. Я вовсе не говорю себе: «Эй, молчи. Не говори больше Дэну ни слова». Я не нарочно.

– Клаудия, я вам верю, но все равно вы так делаете. И с этим надо как-то бороться.

Она улыбнулась.

– Итак… – Я взял ее за руку. – Опять вернемся в то утро.

– Мне это не нравится.

– На сегодня закончим?

– Нет, на следующей неделе будет сложнее. Давайте поскорее закроем эту тему. Хочу дать вам как можно больше материала, чтобы вы опять в пять утра сели за книгу – как сами рассказывали – и начали писать.

– Хорошо, Клаудия, если мы разберемся с этим небольшим отрезком времени, то, наверное, я смогу оставить вас в покое на несколько недель. Но прежде всего мне надо понять, что происходило в ту ночь. У нас есть одно звено цепи, есть другое, надо теперь их как-то соединить. И вы уже начали это делать.

– Разве?

– Да. Вы сказали, что Бобби не было дома, когда вы вернулись, – и тем самым добавили в цепочку новое звено. Потом вы сказали, что услышали на лестнице голоса. Это правда?