– Если хотите помочь, уберите их с улицы, – женщина недружелюбно уставилась на фургоны СМИ и скопление прессы в конце подъездной дороги.

Скоро они сами снимутся с места в поисках какого-нибудь нового ужаса, оставив Лайлу в покое. Но можно и ускорить этот процесс…

– Посмотрю, что смогу сделать.

– Ага, конечно… – Закатив глаза, соседка затопала прочь.

Оглянувшись на дом, Джинни увидела, что дверь открыта и на пороге стоит Лайла. Следователь не могла припомнить ни случая, чтобы за время этого хаоса та хоть раз показалась на пороге.

Джинни зашагала по подъездной дороге к Лайле. Первым делом увидела табличку на лужайке. Потом – распахнутые шторы на окнах фасада.

– Вы переезжаете? – Не такой первый вопрос Джинни наметила, но сойдет и этот.

– Пребывание здесь не вполне комфортно.

Джинни улыбнулась сарказму в голосе Лайлы.

– Непросто быть героем.

– Скажите это моему сломанному ребру.

– Я слышала о травмах. – Перелом ребра. Вывих плеча. Шок. Все это было в медицинском заключении. – Чувствуете себя нормально?

– Последний подарочек от братьев Пэйн. – Отступив на шаг назад, Лайла жестом пригласила Джинни войти первой. – Заходите.

В доме было необычайно тихо. Никаких подкастов или грохота музыки. Повсюду навалены коробки. Мусорные мешки заполнены и завязаны в ожидании отправки на свалку или в благотворительную организацию. Неизвестно, что там, внутри, так что Джинни могла только гадать.

Она подождала, пока Лайла зайдет на кухню, прежде чем заговорить снова.

– Вас не тревожит, что продать дом после всего случившегося будет трудновато? История та еще…

Лайла поставила в мойку грязную кофейную чашку – скорее всего, соседкину – и достала из шкафчика чистую.

– Поначалу я беспокоилась об этом, но, очевидно, имеется процветающий рыночный сегмент для публики, питающей нездоровый интерес к серийным убийцам.

– Не может быть!