Дело о «бостонском душегубе» было сдано в архив, и люди старались не вспоминать о нем, как стараются не вспоминать о кошмарном сне. Газеты ограничились несколькими заметками, в которых высказывали догадки по поводу внезапного прекращения убийств. Говорилось, например, такое: «Его мания убийства, достигнув высшей точки, перешла в конце концов в стремление к самоуничтожению. Поэтому после вызвавшего наибольший взрыв возмущения убийства Мэри Сюлливан он покончил с собой». Или: «Преступления совершал психопат с эдиповым комплексом ¹ [¹ Эдип - легендарный царь Фив, по преданию брошенный своими родителями и впоследствии женившийся на собственной матери. Фрейд и другие психоаналитики подразумевают под «эдиповым комплексом» подсознательное сексуальное влечение к матери. (Примеч. перев.)], и эти убийства его излечили. Теперь он снова вернулся к нормальному образу жизни». Газеты правительственного направления давали иное объяснение. «Он понял, что вмешательство высших правовых органов рано или поздно окажется для него роковым. И из страха перед этим прекратил свои преступления». Но ни сторонники «научно-психиатрического» объяснения, ни преследующие определенные политические цели прагматики не хотели отказаться от имевшей у публики успех легенды о «бостонском душегубе». А между тем даже для неспециалиста должно было быть ясно, что уже сама по себе значительная разница в возрасте 12 жертв свидетельствует о наличии по меньшей мере двух, если не четырех, восьми, а то и двенадцати убийц, лишь имитирующих детально описанную газетами картину предыдущих преступлений. Видные ученые-криминалисты позднее открыто высказывали именно такое мнение.

Итак, с роспуском осенью 1964 года специальной комиссии дело о серии зверских убийств женщин в Бостоне было прекращено. Однако самая позорная глава этой истории, связанная с извлечением миллионных прибылей, была еще впереди, и началась она 16 февраля 1965 года.

К зданию главного бостонского полицейского управления подъехал гигантский «студебеккер», из которого вышел 32-летний спортивного вида мужчина, чье имя и внешность были известны по газетам как принадлежащие одной из самых ярких «звезд» американской адвокатуры. Звали этого человека Ли Бэйли, и целой серией сенсационных процессов об убийствах он заставил говорить о себе. В Бостоне, его родном городе, он был более известен, чем Фрэнк Синатра, и более популярен, чем президент Джонсон.

Прохожие сразу узнали его и смотрели ему вслед, пока он не скрылся в дверях управления, а затем окружили его машину, которая даже по американской мерке являла собой необычное зрелище: обитые норкой сиденья, радиотелефон, телевизор, диктофон. За рулем в белой шоферской ливрее сидел человек с лицом бульдога и видом злодея из кровавого детективного фильма. Это был Джимми Логан, первый клиент Ли Бэйли, положивший начало его адвокатской карьере. В совершенно безнадежном процессе по делу об убийстве банковского кассира Бэйли не только спас его от электрического стула, но сумел добиться оправдательного вердикта, хотя на допросах в полиции Логан во всем сознался.