- Морально? Таких доводов полиция не признает!

- Позвольте мне договорить. На юридическом языке, а следовательно, и на языке полиции это называется необходимой обороной и ответственности за собой не влечет!

- Это вы сейчас так говорите.

- Так говорит закон, параграф пятьдесят третий уложения о наказаниях гласит дословно: «Деяние, в иных условиях преступное, не является таковым, если оно было вызвано необходимой обороной». А необходимая оборона означает, что человек защищал себя или другого от грозящего нападения. Так что за это вам ничего не будет. У меня есть достаточные основания засвидетельствовать, что оборона действительно была необходимой.

Водитель долго молчал, неотрывно смотрел на дорогу и обдумывал услышанное, прежде чем тем же невозмутимым тоном заметил:

- За это, вы говорите, мне ничего не будет? А за другое? Расследовать придется ведь все. И тут выплывут на свет совсем другие вещи! Вот тогда мне действительно капут. Понятно вам? Из этого дерьма мне не выбраться. Здесь хвост вытащишь - нос увязнет. Что в такой ситуации прикажете делать?

Бевензен понял, что беспокоит этого человека.

- Значит, вы не впервые сбросили там свой ядовитый груз? И давно вы этим занимаетесь?

Он спросил это так простецки небрежно, точно речь шла о совершенно естественном занятии, которое можно походя обсуждать с первым встречным.

Водитель, однако, дернулся и, впервые оторвав взгляд от дороги, порывисто обернулся к нему.

- Что значит «я»?! Все так делают. Тальке в Мюнхене, Хюрт в Кельне, Ханиель в Дуйсбурге, Штиннес в Мюльгейме, Хиллебрандт в Майнце, Тенус во Франкфурте, Кубе в Дюссельдорфе, Бернхольд в Гамбурге! Я могу перечислить вам все экспедиционные конторы, всех экспедиторов от Мюнхена до Куксхафена, которые ежедневно сваливают ядовитые отходы где попало, лишь бы от них отделаться. Извозный промысел уже сто лет занимается этим!

Бевензен, как уже говорилось, не был ни супергероем полиции, ни Шерлоком Холмсом, ни Джеймсом Бондом, но это отнюдь не значит, что у него начисто отсутствовало честолюбие, что он не мечтал подняться еще на одну ступеньку служебной лестницы, больше получать, иметь лучшие перспективы на пенсию. А нюх у него на все сулящее такую возможность был безошибочный. Сейчас, почуяв ее, он совсем забился в угол и притих, боясь помешать неожиданно прорвавшемуся речевому потоку у прежде замкнутого и угрюмого великана. Он намеренно не глядел даже на револьвер, который при каждом толчке машины все больше высовывался из наружного кармана непромокаемой куртки, так что одним молниеносным движением можно было завладеть им. Но сейчас важнее всего было другое: ни слова не пропустить из столетней истории извозного промысла, существующего на территории между Мюнхеном и Куксхафеном.