– Так, обо всем и ни о чем. Ей всегда хотелось написать роман, но она говорила, что никак не может найти хороший сюжет. Зато она вела дневник, причем весьма прилежно.
– Вы его сохранили? – спросила Анна.
– Я
Сэмюел Пейделин на минуту вышел и вернулся с пыльной картонной коробкой, судя по всему, лежавшей в подвале. Добрых десятка два тетрадей, все одной и той же фирмы.
Анна взяла одну и открыла: вся тетрадь до последней страницы была исписана тонким убористым почерком. Чтения там было не на один час.
– Можно нам это взять? – спросила она Сэмюела.
– Берите, если хотите. Но не думаю, что вы там найдете что-нибудь интересное.
– Вы их читали?
– Не все, – ответил он. – Частично. После смерти жены мне казалось, что если я буду читать ее мысли, то как будто увижу ее снова. Но я быстро понял, что ей просто было скучно. Сами увидите, как она описывает свои дни, свою жизнь. Жене был скучен наш быт, скучно со мной. Она писала про свою жизнь в книжном магазине, про то, кто какие книги покупает. Стыдно сказать, но я там увидел какую-то манерность. Читать я бросил довольно быстро, не самое приятное было занятие.
Это объясняло, почему он сослал тетради в подвал.
Уходя с коробкой, мы заметили у входа чемоданы.
– Вы уезжаете? – спросил Дерек.
– Жена. Увозит детей к родителям в Коннектикут. Испугалась последних событий в Орфеа. Я к ним, наверно, попозже поеду. Ну, когда мне разрешат покидать Нью-Йорк.
Нам с Дереком надо было возвращаться в окружное отделение полиции штата к майору.
Маккенна хотел нас видеть с отчетом по ситуации. Анна предложила взять на себя чтение дневников Меган Пейделин.
– Может, поделим работу, не хочешь? – предложил я.
– Нет, я как раз рада, будет чем занять голову. Мне это нужно.
– Очень сочувствую насчет этого назначения.