– Угрожают? О боже, нет! Послушайте, наверняка есть люди, которые знали ее лучше, чем я. Почему вы меня про все это спрашиваете?

– Потому что в дневнике Меган написано, что в феврале 1994 года вы ей что-то рассказали про мэра Орфеа, Джозефа Гордона, и ее это изрядно взволновало.

– Господи, – прошептала Фелисити, зажав рот рукой.

– О чем вы рассказали? – спросила Анна.

– О Люке, моем муже, – еле слышно ответила Фелисити. – Не надо мне было ей ничего говорить.

– Что случилось с вашим мужем?

– Люк увяз в долгах. У него была фирма по производству кондиционеров, она прогорела. Ему пришлось уволить всех работников. Он оказался в полном тупике. И месяцами никому ничего не говорил. Я это все обнаружила накануне его смерти. Потом мне пришлось продать дом, чтобы расплатиться по его векселям. Я уехала с детьми из Орфеа и нашла место продавщицы.

– Миссис Дэниелс, как умер ваш муж?

– Покончил с собой. Повесился у себя в комнате в свой день рождения, вечером.

* * *

3 февраля 1994 года

Под вечер того дня Меган заехала к Фелисити в ее съемную меблированную квартиру в Кораме. Привезла ей лазанью и нашла ее в полнейшем отчаянии. Дети ссорились, не желали делать уроки, в гостиной был беспорядок, Фелисити лежала на диване и плакала, не в силах справиться с ситуацией.

Меган взяла дело в свои руки: призвала к порядку детей, помогла им с домашними заданиями, потом отослала в душ, накормила ужином и уложила спать. Затем открыла принесенную с собой бутылку вина и налила Фелисити полный бокал.

Фелисити не с кем было поделиться, и она раскрыла Меган душу:

– Я так больше не могу, Мег. Если бы ты знала, что говорят люди про Люка. Что он трус, повесился у себя в комнате, пока жена и дети готовили ему праздник на первом этаже. Я вижу, как на меня косятся родители других учеников. Не могу больше видеть это снисходительное осуждение, невыносимо.

– Очень сочувствую, – сказала Меган.

Фелисити пожала плечами, налила себе еще вина и залпом выпила. Алкоголь подействовал, и после долгой печальной паузы она наконец сказала: