– Не бери в голову. Говори.

– Она уже второй раз приходит. Говорит, какой-то тип следит за ней повсюду, заходит к ней, когда ее нет. Мол, наблюдает за ней, когда она у себя в кабинете… ну и все прочее в том же духе. Только нет ни писем, ни анонимных телефонных звонков. И никакого взлома. Ничего. На нее не нападали, не угрожали. Думаю, у нее паранойя.

Гомес слушает, не говоря ни слова.

– В тот раз она мне даже принесла мертвую замороженную птицу! Представляете? Птицу, которую нашла на коврике у двери… Утверждает, что этот загадочный преследователь подложил ее на порог! Говорит, что он наполнил ее холодильник, когда ее не было, что отключил электричество… Говорю вам, она сумасшедшая. Жаль, такая красотка!

– Она живет одна?

Дюкен кивает.

– Ты спросил, у кого еще есть ключи от ее дома?

– Конечно! У домработницы и ее парня. Но она категорически отрицает, что они могут быть к этому причастны.

– Ты принял жалобу? – спрашивает Гомес.

Лейтенант смотрит на него с удивлением:

– Какую жалобу? У меня ничего нет, чтобы принять жалобу! Один пшик, майор! Сделал запись в журнале учета, как и в тот раз.

– Дай мне ее координаты, – велит Александр.

– Зачем?

Одного взгляда майора хватает, чтобы вопросы иссякли. Лейтенант все исполняет, прежде чем вернуться к очередному жалобщику. Гомес сует листок в карман, поднимается к себе в кабинет и закрывается там. К счастью, он не пересекся ни с одним из членов своей группы.

Прикуривает сигарету, открывает окно и ищет номер в контактах на своем мобильнике. Старый друг, который работает в комиссариате Сарселя, в семнадцати километрах от Парижа. Тоже майор.

Он не задает Александру ритуального вопроса: Как Лаваль? Хотя он, естественно, в курсе. Но у него хватает такта не говорить об этом.

После обмена банальностями Гомес переходит к делу:

– Ты мне как-то рассказывал одну историю, про девицу, которая уж не знаю сколько раз приходила подавать жалобу…

– Уточни?