– Ты
– Я приказываю тебе сделать перерыв, – уточняет дивизионный. – Учитывая твой послужной список, Генеральная инспекция хочет допросить Лаваля, прежде чем принимать какое-либо решение. При условии, разумеется, что мальчик придет в себя. На что мы все надеемся.
– Я ведь им все рассказал, – доверительно сообщает Александр. – Когда они приезжали в больницу, я сделал полное признание. Классическая
– Версию Лаваля. А пока решено отправить тебя проветриться. Я подготовил тебе отпускную ведомость, сейчас подпишешь. А если потребуется, продлишь по больничному.
– Понимаю. Почему бы просто меня не отстранить? Было бы логичнее.
– Не имею намерения увольнять своего лучшего копа. Ты просто должен отдохнуть и постараться переварить все, что на тебя свалилось. Вийяр займется текучкой, пока тебя не будет.
– Отлично, я вижу, ты все предусмотрел.
Гомес подписывает листок, бросает ручку и направляется к выходу. Маяр вскакивает:
– Алекс! Послушай… У меня нет выбора. Я всегда тебя поддерживал, но тут я не вижу иного решения. Это лучшее, что я мог придумать на сегодняшний день. Я уверен, что ты вернешься к нам.
Алекс громко хлопает дверью, дивизионный падает обратно в кресло.
* * *
Конечно. Это же так просто. Так легко. Так подло.
Стрелка спидометра «мерседеса» не переваливает за тридцать километров в час. Трудно различить дорогу сквозь пелену слез.
Хук слева, апперкот справа.