– В половине девятого, пойдет?

– Отлично. Спокойной ночи, Хлоя.

Он разъединяется, она дает волю ликованию. Она так и знала, что рано или поздно он по ней тоже соскучится. Это было неизбежно. Это было предопределено.

Хлою Бошан так не оставляют.

* * *

Ощущение, что стоит мороз. Что простыни мокрые, ледяные. Что сердце сейчас взорвется.

Руки сжимаются, ногти вонзаются в плоть. Ноги сводит судорогами. Ее мускулы напряжены, челюсти сжаты, дыхание прерывистое.

Хлоя смиряется. Она откидывает одеяло, чувствует, как холод впивается в кожу. Быстро накидывает халат, сует ноги в тапочки.

Выйдя на кухню, первым делом устремляется к дверце шкафа. Того, где лежат спасительные таблетки от тахикардии, замедлители сердечного ритма. Руки так дрожат, что она с трудом открывает тюбик.

Она запивает лекарство большим стаканом воды и остается стоять, опираясь о край раковины.

Глаза обращаются на стенные часы: половина четвертого.

Долгая бессонная ночь.

Ей дико хочется выпить.

Что угодно, лишь бы заснуть. Даже удар дубинкой по голове был бы кстати.

Отключиться любым способом.

Ей необходимо закрыть глаза, уйти в сон. Но тело категорически отвергает объятия Морфея.

Она мечтает о снотворном, уже забыв, что оно чуть ее не убило. За неимением лучшего она склоняется к успокоительному, прописанному невропатологом. Не так действенно, но выбора нет.

Принимает сразу две. Секунду колеблется и глотает еще две.

В конце концов, он же сказал, что оно не очень сильное.

Вместо того чтобы вернуться в спальню, направляется в гостиную и останавливается у бара.