– Не обязательно.
– Он знал, куда я иду, и хотел, чтобы я завалила собеседование! Это очевидно.
Тот факт, что этот человек в курсе мельчайших подробностей ее жизни, леденит им кровь.
– Кому ты рассказывала об этой встрече? – спрашивает Александр.
– Тебе. И больше никому.
Александр встает и оглядывает комнату. Наклоняется, шарит рукой под столешницей журнального столика.
– Что ты делаешь? – удивляется Хлоя.
Майор делает ей знак замолчать и продолжает свои манипуляции. Он прочесывает гостиную мелким гребнем, заглядывает за висящие на стене рамки, под стулья, в небольшой книжный шкаф… Это длится долгие минуты; Хлоя затаила дыхание.
– Ты ищешь микрофон? – шепчет она.
– Да, но ничего нет. Знаешь, он ведь мог просто бродить вокруг в надежде тебя увидеть. Это практически обеденное время, он, конечно же, ждал, когда ты выйдешь.
Хлоя снова качает головой, отбрасывая эту версию.
– Во всяком случае, на этот раз ты видела его вблизи. Ты слышала его голос, пусть даже измененный. Так что, если бы это был Бертран, ты бы его точно узнала. По-другому и быть не могло.
– Не знаю…
– Ты бы его узнала, – настаивает майор.
Она вымотана, но крайне возбуждена. Ноги сводит судорога, веки дергаются в тике.
– Успокойся, – просит Александр.
– Он спросил, влюблена ли я в тебя.
Майору не по себе. Этого она ему по телефону не сказала.
– Он спросил: