Она не может видеть его таким несчастным. И он прав. Это несправедливо. Это его день рождения, и Сэм хотела, чтобы этот день запомнился ему надолго, а теперь все пошло прахом. А ей хорошо известно, как больно ранит несправедливость. Потому что ты с ней ничего не можешь поделать.
Она пытается обнять сына, но тот резко отталкивает ее.
–
* * *
Уже сев в машину, я понимаю, что Бакстер прислал мне эсэмэску:
«Имя матери – Дженни, если это поможет», – отвечаю я и поворачиваюсь к Куинну. Он говорит по телефону со школой Гриффин.
– На всякий случай за три года до и три года после, – говорит он. – Можете прислать прямо сейчас? Отлично. – Разъединяется. – Они пришлют по электронной почте списки школьников, которые учились в одно время с Эсмондом. – Подвигается так, чтобы лучше видеть меня. – Значит, Майкл обрюхатил свою девушку…
– И в результате получился Гарри. – Я киваю. – Все совпадает. Подходящий возраст, тот же самый цвет волос…
– И что же произошло? Прошлым летом Гарри появляется на пороге дома, объявляет, что он давно потерявшийся сын, и Майкл дает ему работу садовника?
Его скепсис вполне объясним. Мне тоже кажется, что здесь что-то не так.
– Нет, – медленно говорю я. – Не думаю, что Майкл вообще знал, что у него есть еще один ребенок. Из рассказа Мюриэль я понял, что он знал о беременности Дженни, но, скорее всего, решил, что она сделала аборт. Может быть, она даже сама ему об этом ска- зала.
– Значит, вы тоже не считаете, что Гарри рассказал ему, кто он? Такое может быть?
– А что бы вы сами сделали, если бы вдруг из воздуха материализовался человек и заявил, что он ваш ребенок?
Принимая во внимание сексуальную активность Куинна, такой вариант в один прекрасный день может стать вполне реальным, что, по-видимому, и объясняет то, что ответ у него уже наготове.
– Потребовал бы тест ДНК, – мгновенно реагирует он.