За спиной Фредрика раздался стук тяжелых каблуков по деревянному мосту.

— Фредрик Бейер?

Он опустил голову и обернулся. Ему протянула руку женщина с красивым узким лицом. Светлые волосы ниспадали на плечи, и он точно знал, что видел ее раньше.

— Да?

— Я заметила, что вы сидели среди почетных гостей и надеялась с вами познакомиться. — Ее рука была костлявой, как у старушки, хотя ей явно было едва за тридцать. — Бенедикте Штольц, — представилась она, с усилием выдвинув вперед нижнюю челюсть.

Фредрик понял, где ее видел. Бенедикте Штольц — репортер с ТВ2. Он помнил ее по документалке о договорной коррупции. Фильм получился просто огонь.

— Я знаю, кто вы, — сказал он. — Мне нельзя говорить с журналистами.

— Говорят, вы — честный коп?

Фредрик был высокий, почти метр девяносто, но ему не пришлось склонять голову, чтобы встретиться с ней взглядами.

— Вы поэтому здесь? Ищете порядочных людей? — Он сухо засмеялся. — Вы знаете, что зал набит политиками?

Она не засмеялась.

— Вы же сын Кена Бейера, верно?

Фредрик склонил голову набок. Что это сейчас было? Его отец умер больше двадцати лет назад. Бюрократ, проведший все свое время за письменным столом.

— Если я не ошибаюсь, ваш отец работал на американцев? В посольстве?

— Работал.

— Понимаете, я составляю обзор. Речь идет о совместном норвежско-американском военном проекте во время холодной войны. В этой связи всплыло имя вашего отца. Я пытаюсь выяснить, в чем заключалась его работа.

Фредрик вежливо улыбнулся и жестом показал, что собирается вернуться на праздник. Между каменными стенами в подворотне Фредрика и Бенедикте сопровождал прохладный ветер.

— Простите. Я не очень знаю, чем именно занимался мой отец, но поверьте мне, интересным человеком он не был. Думаю, вы ищете не того Кена Бейера.

— Возможно, — сказала журналистка. — Может, название Равнли вам о чем-нибудь говорит?

— Нет.