Интуиция вдруг начала выстраивать образы. От возникающих одна за другой картин Сынхван испытал страх. Он быстро достал фонарик, надел дождевик и на всякий случай взял зонт. Он подумал, что надо сначала остановить стремительно несущиеся мысли. Потому что такие вопросы надо решать, имея в своём распоряжении достаточно времени и основательно их взвешивая.

На смотровой площадке не было людей. Хёнсу сидел в одиночестве под зонтом и дремал. Он весь промок из-за льющегося дождя, его босые ноги утопали в луже. На столе стояли три пустые бутылки сочжу и валялись его ботинки и носки. Можно было подумать, будто он пил из ботинка и закусывал носками.

«Хёнсу!»

Когда Сынхван позвал его, тот открыл глаза, но, похоже, он ещё не проснулся. Он даже не увидел Сынхвана. Он взял со стола ботинки и, шатаясь, пошёл под дождём. Сынхван сразу всё понял. Хёнсу ведёт себя так не из-за сочжу, а из-за сновидения. Он заснул не дома, а на смотровой площадке, но всё равно сновидение настигло его и тут. Сынхван понял это по его взгляду, устремлённому далеко вперёд, и его нетвёрдой походке. Позовёшь его, а он всё равно к тебе не подойдёт, попробуешь разбудить – не очнётся, пока сновидение его не отпустит. Сынхван подумал, что любые его действия могут спровоцировать опасную ситуацию, потому что Хёнсу выглядел совершенно беспомощным и беззащитным. Сынхван надел на голову фонарик. Всё, что он мог в эти минуты сделать для Хёнсу, – это только освещать ему дорогу.

Хёнсу медленно спускался по тропинке. Когда шлагбаум у главного входа преградил ему путь, он нагнулся и пролез под ним. Он шёл по дороге перед особняками, свернул в проход между домами 101 и 102 и оказался на заднем дворе. Сынхван следовал за ним на расстоянии в несколько шагов, но, дойдя до угла 101-го дома, остановился, потому что неожиданно из окна комнаты Серён выпрыгнул О Ёнчжэ. Он был в непромокаемой куртке, чёрных резиновых сапогах и с фонариком в руке. Он не выглядел бедным папой, который горевал в комнате умершей дочери. По всему было видно, что он выслеживает Хёнсу.

Сложилась странная ситуация. Хёнсу шёл впереди, его преследовал Ёнчжэ. А Сынхван шёл за ними обоими. У водонапорной башни, когда Ёнчжэ столкнулся с Хёнсу, Сынхвану надо было выбрать, за кем следовать дальше. Он выбрал Ёнчжэ. В результате Сынхван точно понял, кто у Ёнчжэ на подозрении. Сынхван решил на время отложить свои предположения относительно Хёнсу, потому что ему было любопытнее, что на уме у Ёнчжэ. Сынхвану хотелось найти хоть какую-нибудь зацепку. Что подтолкнуло Ёнчжэ к подозрениям относительно Хёнсу? Почему он не сообщает об этом в полицию, а сам тайно его преследует? Что он замышляет? Подглядывая за Ёнчжэ в подвале, Сынхван ещё больше запутался. Преследование и дубинка… Это были настолько далёкие друг от друга понятия, как слова «космический корабль» и «репчатый лук».