«Вы не можете сами мне помочь?»

Когда Хёнсу задал этот вопрос, врач сделал вид, что он поверг его в замешательство.

«Я врач «Скорой помощи». Если оставить рану в таком состоянии, у вас может случиться сепсис».

«Если вы поможете мне хотя бы сегодня, я завтра обязательно пойду к врачу. У меня на это есть причины».

Врач долго смотрел на Хёнсу, а потом приступил к процедуре. Он снял гипс, промыл рану физраствором, разведённым с антибиотиком, обработал её дезинфицирующим средством и укрыл несколькими слоями марли. Затем наложил гипс до икры, закрепив его эластичным бинтом. В конце он снял швы на запястье. Рана на руке уже затянулась. Пока он делал всё это, не спрашивал о причинах. Видно было, что он понимает: Хёнсу всё равно ничего не скажет. Зато врач решил посмотреть, что происходит с Воротилой. Он взял иголку и неожиданно два раза воткнул её в кончик указательного пальца Хёнсу. Тот ничего не почувствовал.

«Сегодня после обеда я уезжаю, и меня не будет до завтрашнего вечера. Раз в месяц я езжу к родителям. Если сегодня вечером ваше состояние ухудшится, вы должны срочно поехать в большую больницу. И заодно покажите им левую руку».

Хёнсу, положив на перевязь левую руку, кивнул головой. Врач сделал ему обезболивающий укол и выписал рецепт на лекарство.

«Я дам вам дополнительно ещё одно обезболивающее средство. Принимать по две таблетки с интервалом в четыре часа».

Хёнсу выпил первые таблетки около девяти вечера. А сейчас настенные часы показывали 23:25. Хёнсу достал мобильник и нажал номер Сынхвана. Сынхван сразу ответил: «Это я!» Его голос успокоил Хёнсу.

«Ты ещё не спишь?»

«Я смотрю фильм».

«А Совон?»

«Он недавно уснул».

На этот раз сказанное резануло ножом по сердцу. Хёнсу хочет только одного: чтобы Совон всегда, как сегодня, мирно засыпал. И чтобы Совон не запомнил его убийцей, а просто отцом. Возможно ли это?

«Я понял».

Хёнсу положил трубку, это мог быть его последний звонок. Ему очень хотелось услышать голос Совона, но он сдержался. Хёнсу решил, что так будет лучше. Он решил не звонить и Ынчжу. Ведь если она назовёт его по имени, то достигнутый им самоконтроль может пошатнуться. Какое-то время она была человеком, который доставлял ему страдание и боль, а сейчас она была уже не такой. Теперь это была стальная Ынчжу, которая ради Совона могла стать сколь угодно дерзкой. Хёнсу почувствовал к ней благодарность за это. Но он также испытывал к ней доверие… и хотел извиниться за всё.

Хёнсу вернулся к игре. Надо было как-то убить время, но игра опять закончилась на втором раунде. А следующая – на первом. Он терял концентрацию внимания из-за боли. К тому же движения руки стали медленными. Хёнсу прислонился к спинке стула. Когда он закрыл глаза, перед ним появился ночной пейзаж перед бурей.