Профессионал убрал записную книжку в карман и сказал: «Нам сейчас нужно вернуться в полицейский участок. Тебе ничего не надо?»

Сынхван ответил: «Мне нужен мой фургон. Если пригоните его сюда, буду вам очень признателен».

«Сюда? Ты хочешь поехать в Ыйван?»

«Конечно. Я должен туда поехать».

«Не лучше ли найти катафалк? Тем более что ещё много чего нужно подготовить».

«Фотографию и одежду для умершего я уже приготовил. Если О Ёнчжэ не выбросил их, они должны быть в фургоне. Только пришлите нам, пожалуйста, два костюма для похорон».

Профессионал кивнул, подошёл ко мне и, вдруг схватив за воротник пуховика, расстегнул молнию. Из внутреннего кармашка он вынул какой-то предмет размером с зажигалку. Не успел я оправиться от замешательства, как следователи быстро покинули палату. Я посмотрел на Сынхвана, торопя его поскорее объяснить мне всё, о чём здесь говорилось, и не забыть рассказать, что же такое достали из моего воротника следователи. Но Сынхван глядел в стену, словно ничего особенного не случилось.

«Бывшая жена О Ёнчжэ. С ней всё в порядке? Наверно, она сильно испугалась», – сказал я, чтобы как-то разговорить Сынхвана. Но он ответил мне совсем не то, что я ожидал: «Ты решай: кремировать его или хоронить в гробу».

На этот раз умолк я.

«Если хочешь похоронить его в гробу, тогда у меня есть на примете участок на горе за домом. Я уже переговорил об этом с владельцем горы, он не против продать нам эту землю».

Земля… Это слово вернуло меня к реальности. Я был человеком, который потерял отца.

«На его месте я… мне не понравилось бы находиться в заточении под землей».

Сынхван тут же позвонил в крематорий и узнал, что в пять часов есть возможность кремировать тело. Он зарезервировал время, и в комнате опять наступила тишина. Казалось, что Сынхван решил больше ничего не рассказывать, пока я сам не спрошу.

«Тот роман, зачем ты его написал?» – наконец спросил я.

«Меня попросили», – ответил Сынхван, по-прежнему глядя в стену.

«А кто попросил?»

«Начальник безопасности».

Я опять лишился дара речи. Насколько я знаю, так Сынхван называл только одного человека, но я боялся спросить: «Правильно ли я понял? Ты говоришь о нём?»

«Я только начал из-за этой просьбы».

Я опустил руки на колени. Я был в замешательстве и совсем запутался. Мой отец попросил написать.