Мы вышли из палаты. В фургоне лежали две большие картонные коробки и два чёрных костюма. Я открыл коробки: в них были фотография отца и похоронная одежда. Когда он всё это подготовил? Сынхван заранее высчитал, когда отца не станет. Он выбрал ту самую фотографию, о которой писал в своём романе. Отец, касаясь рукой маски кэтчера, смотрел куда-то с улыбкой на лице. Я еле сдержал слёзы. Я вспомнил последнюю фразу, которую написал выпускник школы, где учился отец.

«Куда в это время смотрели эти молодые глаза и кому улыбались?»

«Куда в это время смотрели эти молодые глаза и кому улыбались?»

Кто его знает? Одно было ясно: эти молодые глаза глядели не на виселицу для исполнения смертного приговора.

«Переоденься», – сказал Сынхван.

Я смотрел на него отрешённым взглядом. Было непривычно видеть его в чёрном костюме. Траурная лента на груди также казалась мне какой-то чуждой. Столь же чуждой, как молодой кэтчер с фотографии. Я положил фотографию на место. А Сынхван сел за руль. Мы покинули больницу.

«Мой отец, – заговорил я, когда мы проезжали город Намвон, – он, вероятно, думал, что если поймать О Ёнчжэ, то всё закончится».

«Нет. Он прежде всего хотел, чтобы ты сам добровольно всё это сделал».

«Почему?»

«Твой отец боялся того, что скрывалось внутри тебя. Это… – Сынхван долго смотрел только вперёд, на дорогу. – Оно может убить тебя или кого-то другого. Может также превратить тебя в чудовище».

«Откуда же оно возникло у меня внутри? Кто его создал? Кто прошёл через все эти этапы? Он сам, отец. Убил другого человека, себя и сам превратился в чудовище».

«Именно поэтому он хотел, чтобы всё произошло именно так».

Я умолк. Холодок тронул моё сердце.

Сынхван сказал: «Поэтому-то… ему так хотелось, чтобы ты был другим».

Эпилог

Эпилог

«Он не оставил завещания. И отказался от исповеди перед смертью», – сказал тюремщик.

Я открыл коробку с вещами отца, лежавшую на столе. Внутри находилась старая книга, а на ней шесть моих фотографий. Больше ничего.

«Ни слова не сказал?» – спросил Сынхван.

«Перед самым исполнением казни. Он что-то сказал, но очень тихо. Я не расслышал. Когда я попросил повторить, он замолчал. Человек, который надевал ему на голову чёрный мешок, сказал… – Тюремщик посмотрел на гроб. – … Ему показалось, что он услышал слово «спасибо».