– И еще. Марио, понимаешь, это очень личное, поэтому…
– Не волнуйся, Энджи, что происходит с Марио, с Марио и остается.
Она улыбнулась:
– Ладно, тогда одну минуту.
Она сфотографировала статью и отправила сообщение. Она нервно мерила кабинет шагами в ожидании, когда Марио прочтет текст, но отчего-то напряглась, когда зазвонил телефон.
– Странные дела, Энджи. Что это за статья?
– Марио, а что там написано? Ты мне, главное, переведи.
– Тут сказано: «Дочь канадских граждан Мириам и Джозефа Паллорино погибла в дорожной аварии в Тоскане. Анджеле Паллорино было всего четыре года». – Марио помолчал. – Здесь сказано, что погибшую звали Анджела Паллорино. Это какая-то ошибка?
По спине Энджи пробежал мороз. В голове образовался водоворот, втягивая все, что она знала как правду, в бешеную разноцветную спираль, которая, подобно настоящей водяной воронке, всасывалась в какую-то черную дыру.
– Энджи, ты меня слушаешь?
– А дата… когда произошла авария?
– Двенадцатого марта 1984 года.
– Марио, ты можешь никому об этом не говорить? Мне нужно все обдумать.
– Конечно, конечно! Я же сказал, все, что происходит с Марио…
– Спасибо. Я твоя должница. – Энджи нажала отбой и невидящими глазами уставилась на свое искаженное отражение в исчирканном дождевыми каплями оконном стекле.
Согласно газетной статье, Энджи Паллорино погибла в возрасте четырех лет.
Но это ошибка, иначе кто сейчас отражается в стекле?
Минуты летели, а Энджи все смотрела на себя, не в силах осмыслить новость. Она-то думала, ее преследовали воспоминания об аварии – боль, попытка спастись из сминающейся, изуродованной машины. Неужели это ложная память? А куда она попадала в гипнотическом трансе? Что это были за люди с ножом? Куда отнести эти воспоминания?
Она бросилась к документам, разбросанным по ковру, и, опустившись на колени, стала перебирать все подряд, пока не нашла наконец то, что искала, – свидетельство о рождении Энджи Паллорино. На листке значилась дата: «14 февраля 1980 года».
Под ложечкой точно лег холодный камень. Это вообще не ее свидетельство!