Поэтому он сосредоточился, чтобы приобрести свой настоящий облик. Администраторша, посмотрев на него еще раз, вздрогнула и схватилась за сердце.

– Батюшка-светы, что эт-то с вами? – дрожащим голосом произнесла она.

– Не понял, вы, о чем говорите? – он прикинулся непонимающим.

– Дак резко так сменились, то были на двоюродного мужниного брата похожи, а так враз постарели, – администраторша хотела еще добавить подурнели, но передумала, чтобы не пугать нового постояльца, чтобы он не сбежал из гостиницы. Однако будущий постоялец уловил её мысли и усмехнулся. Так было, так будет, с годами человек превращается в сгорбленную обезьяну,  и он не исключение из правил. Только вслух вежливо сказал:

– Это плохое освещение. Вам показалось.

– Возможно, – с сомнением протянула тетка и по слогам начала читать. – Ла-у-керт Анд- рей Воль-фо-вич.

Вот и добрались до имени нового постояльца, который предпочитал себя называть первым слогом фамилии: «Лау».

– Я немец, точнее потомок поволжских немцев, – предвосхищая вопрос администраторши, сказал Лау, хотя толком не знал своей родословной, но употреблял выражение «поволжские немцы». Наверное, проверял знание отечественной истории у тех, кому говорил, и частенько убеждался, что многих словосочетание «поволжские немцы» не несло никакой смысловой нагрузки, а, наоборот, вызывало неподдельное удивление. Какие такие поволжские немцы. Разве такие были? На что можно ответить, – были, да сплыли в лихую годину войны.

– Понятно, – сказала администраторша, хотя было видно, что ей ничего не понятно, историю в школе она учила через пень колоду, и протянула ему анкету гостя. – Заполняйте. Надолго к нам приехали?

Лау пожал плечами: