– Я рассчитываю закончить черновой вариант хроники вашей семьи примерно через месяц и представить его на суд Хенрика.

– Хроника в духе семейства Аддамс[71], – усмехнулась Сесилия.

– Но вообще-то я пишу документальную хронику, – уточнил Микаэль.

Сесилия взглянула на старика.

– Микаэль, в действительности семейная хроника Хенрика не слишком-то интересует. Он хочет, чтобы ты разгадал тайну исчезновения Харриет.

Микаэль замолчал. С самого начала он говорил с Сесилией о Харриет совершенно открыто. Та уже догадалась, какое ему конкретно поручили задание, хотя он в этом не признавался. Но и Хенрику Блумквист никогда не рассказывал о том, что обсуждает данную тему с Сесилией. Густые брови старика немного сдвинулись. Эрика молчала.

– Послушай, – сказала Сесилия Хенрику. – Я ведь не совсем тупая. Не знаю точно, какой у вас с Микаэлем договор, но в Хедебю он находится из-за Харриет.

Хенрик кивнул и покосился на Микаэля:

– Я же говорил тебе, что голова у нее работает как надо.

Потом он обратился к Эрике:

– Ну, уж вам-то Микаэль объяснил, чем он занимается в Хедебю?

Та кивнула.

– И вы наверняка считаете, что это совершенно бессмысленное занятие. Можете даже не отвечать. Да, это глупое и бессмысленное занятие. Но мне все равно – я не могу отступиться.

– Я не слишком-то вникаю в эти дела, – дипломатично сказала Эрика.

– Разумеется, вникаете. – Хенрик взглянул на Микаэля. – Прошло уже почти полгода. Расскажи, тебе удалось найти что-нибудь, чего мы еще не проверили?

Микаэль старался не встречаться взглядом с Хенриком. Он не мог забыть то особое чувство, которое возникло у него накануне, когда он рассматривал альбом. Это чувство преследовало его весь день, но потом он так и не нашел время, чтобы снова вернуться к фотографиям. Конечно, наверняка он что-то нафантазировал, но вполне вероятно, что он набрел на какую-то подсказку. Возможно, приблизился к разгадке…

Наконец Микаэль поднял глаза на Хенрика Вангера и покачал головой:

– Я не продвинулся ни на шаг.

Старик устремил на него пристальный взгляд и ничего не ответил. А затем кивнул:

– Не знаю, как вы, молодые, но лично мне уже пора. Спасибо за ужин, Сесилия. Спокойной ночи, Эрика. И зайди-ка ко мне утром перед отъездом.