– Да. Во всех отмеченных Харриет убийствах фигурируют издевательства над животными и огонь. Но вообще-то я имела в виду то, что пасторская усадьба в конце семидесятых сгорела.

Микаэль задумался.

– Не очень убедительно, – сказал он наконец.

Лисбет Саландер кивнула:

– Согласна. Но это стоит взять на заметку. В расследовании я ничего не обнаружила о причинах пожара, и было бы любопытно узнать, происходили ли в шестидесятых годах другие «странные» пожары. Кроме того, неплохо бы проверить, не отмечались ли тогда в этих краях случаи издевательства над животными или нанесения им увечий.

Когда на седьмой вечер своего пребывания в Хедебю Лисбет отправилась спать, она несколько злилась на Микаэля Блумквиста. Всю неделю она проводила с ним практически каждую минуту, конечно, кроме времени, отведенного на сон. Обычно же оказывалось достаточным семи минут в обществе другого человека, чтобы у нее начиналась головная боль.

Лисбет давно уже отметила, что ей не так-то легко общаться с окружающими, и она уже свыклась с жизнью затворника. И она бы вполне ее удовлетворяла, только бы окружающие оставляли ее в покое и не мешали заниматься своими делами. Но, к сожалению, окружающие не проявляли достаточной мудрости и терпения. Ей приходилось отбиваться от разных социальных структур, детских воспитательно-исправительных учреждений, опекунского совета муниципалитета, налоговых управлений, полиции, кураторов, психологов, психиатров, учителей и гардеробщиков, которые (за исключением уже знавших ее вахтеров кафе «Мельница») не хотели пропускать ее в шалманы, хотя ей уже исполнилось двадцать пять лет. Целая толпа людей, казалось, не могла найти себе более достойного применения, кроме как при малейшей возможности пытаться контролировать ее жизнь и вносить свои коррективы в избранный ею способ существования.

Лисбет рано усвоила, что слезами горю не поможешь. Она также поняла, что любая попытка привлечь чье-либо внимание к обстоятельствам ее жизни только портит эту самую жизнь. Следовательно, она должна была сама решать свои проблемы и использовать те методы, которые считала оптимальными. Адвокату Нильсу Бьюрману довелось испробовать это на себе.

Микаэль Блумквист, как и все остальные, не мог отказать себе в удовольствии копаться в ее личной жизни и задавать вопросы, на которые ей не хотелось отвечать. Зато реагировал он совершенно не так, как остальные.

Когда она игнорировала его вопросы, он только пожимал плечами, переключался на другую тему и оставлял ее в покое. Вот это да!

Когда в первое утро Лисбет добралась до его лэптопа, она, разумеется, перекачала оттуда всю информацию в свой компьютер. Теперь уже неважно, отстегнет ли он ее от дальнейшей работы, – доступ к материалу у нее все равно есть.