– Просто великолепно, – сухо сказала Лисбет Саландер и вдруг улыбнулась.

– Вот-вот. Потом уже стало совершенно очевидно, что нами манипулировали. Тот материал, который мы раздобыли, навредил бы Веннерстрёму. Но теперь все это утонуло в потоке фальсификаций – и я пережил самый настоящий профессиональный позор. Мы опубликовали статью, из которой Веннерстрём мог выдергивать факт за фактом и доказывать свою невиновность. Все было чертовски ловко подстроено.

– И вы не могли отступить и раскрыть правду. У вас не было никаких доказательств того, что «липа» является делом рук самого же Веннерстрёма.

– Еще хуже. Если бы мы попытались рассказать правду и оказались бы такими идиотами, чтобы обвинить Веннерстрёма в умышленной фальсификации, нам бы просто никто не поверил. Это выглядело бы как отчаянная попытка переложить вину на самого пострадавшего. Мы предстали бы как маньяки-конспирологи и полные кретины.

– Я понимаю.

– Веннерстрём был защищен со всех сторон. Если бы фальсификация стала достоянием гласности, он смог бы утверждать, что кто-то из его врагов пытается его опорочить. А мы и наш журнал все равно потеряли бы доверие публики, поскольку клюнули на сведения, оказавшиеся фальшивыми.

– И ты предпочел не защищаться, а согласился на тюремное наказание.

– Я заслужил наказание, – с горечью сказал Микаэль. – Я совершил преступление против чести и достоинства личности… Теперь тебе все известно. Дай мне наконец поспать!

Микаэль погасил свет и закрыл глаза. Лисбет устроилась рядом и некоторое время лежала молча.

– Веннерстрём – настоящий бандюга, – сказала она.

– Я это знаю.

– Понимаешь, мне точно известно, что он бандюга. Он имеет дело со всеми подонками, начиная от русской мафии и заканчивая колумбийскими наркокартелями.

– Что ты имеешь в виду?

– Когда я передавала Фруде свой отчет, он дал мне дополнительное задание. Попросил попытаться выяснить, что на самом деле происходило на процессе. Я только начала над этим работать, как он позвонил Арманскому и отменил свой заказ.

– Вот как…

– Думаю, они отказались от исследования, как только ты принял предложение Хенрика Вангера. Ничего другого им было не нужно.

– Ну и что же?

– Просто я не люблю оставлять дела незаконченными. У меня весной выпало несколько свободных недель, когда у Арманского не было для меня работы, и я просто так, ради развлечения, начала подкапываться под Веннерстрёма.

– Ты что-нибудь нашла?

– В моем компьютере хранится весь его жесткий диск. Если захочешь, сможешь получить гору доказательств того, что он преступник.