– С какой стати он позвонил именно мне? Ну, мы, в общем, знакомы, здороваемся, когда пересекаемся. Я с ним общалась, когда брала у него длинное интервью в связи с его участием в фильме Хильдебранда, а потом мы еще несколько раз сталкивались.

– А я и не знал. Но, интересно, зачем ему понадобилось приезжать ко мне?

– Затем, что… черт, пусть лучше сам расскажет.

Микаэль только-только принял душ и натянул брюки, а Паоло Роберто уже звонил в дверной звонок. Открыв дверь, Блумквист предложил гостю присесть у обеденного стола, а сам пошел за свежей рубашкой. Затем появились два двойных экспрессо с чайной ложкой молока, и Паоло Роберто отдал должное качеству напитка.

– Вы хотели со мной поговорить?

– Это была идея Эрики Бергер.

– Ну, хорошо. Слушаю вас.

– Я знаком с Лисбет Саландер.

Микаэль поднял брови.

– Вот как?

– Я тоже немного удивился, когда Эрика Бергер рассказала, что вы с ней знакомы.

– Лучше всего, если вы расскажете по порядку.

– Ладно. Тут вот какое дело. Позавчера я вернулся из Нью-Йорка. Меня не было месяц, и тут я вижу физиономию Лисбет на первых полосах каждого чертова таблоида. В этих чертовых газетенках журналисты просто смешивают ее с дерьмом и ни один черт не сказал о ней ни единого доброго слова.

– В вашем потоке слов поместилось три черта.

Паоло рассмеялся.

– Извините, но меня это все достало. Я позвонил Эрике, чтобы хоть с кем-то поговорить, ведь я вообще не знал, куда толкнуться. А раз уж тот журналист из Эншеде работал на «Миллениум», а я знал Эрику Бергер, то и позвонил ей.

– Так.

– Даже если Саландер слетела с катушек и сделала все то, что утверждает полиция, она заслуживает справедливого обращения. Мы все же живем в правовом государстве, и нельзя судить о человеке, не выслушав его.

– Я с вами согласен, – сказал Микаэль.