Это может тебе помочь?

Да.

Тогда ничего не надо.

Спасибо. Но не в моих правилах оставаться в долгу. Мне будет нужна твоя помощь вплоть до суда. Я заплачу 30 000.

У тебя есть деньги?

Есть.

О’кей.

Пожалуй, нам понадобится Trinity. Думаешь, ты сможешь заманить его в Швецию?

Для чего?

Для того, на чем он собаку съел. Я заплачу ему стандартный гонорар + расходы.

О’кей. Кого?

Она объяснила, что требуется сделать.

В пятницу утром доктор Андерс Юнассон озабоченно и любезно созерцал явно раздраженного инспектора уголовной полиции Ханса Фасте, сидевшего напротив за письменным столом.

– Сожалею, – сказал Юнассон.

– Я ничего не понимаю. Я думал, что Саландер уже здорова… Я приехал в Гётеборг, отчасти чтобы ее допросить, а отчасти чтобы перевезти ее в камеру в Стокгольме, где ей будет очень удобно.

– Сожалею, – повторил врач. – Я бы охотно ее отпустил, поскольку, честно говоря, лишних палат у нас нет. Но…

– А может, она симулирует?

Юнассон засмеялся.

– Нет, это исключено. Понимаете, Лисбет Саландер прострелили голову. Я извлек пулю из ее головы, и выживет она или нет, никто не знал – шансов было пятьдесят на пятьдесят. Она выжила, и прогнозы были исключительно благоприятными. И мы с коллегами уже собирались ее выписывать. Но со вчерашнего дня у нее наблюдается явное ухудшение. Она жаловалась на сильную головную боль, и у нее внезапно поднялась температура, которая теперь скачет вниз-вверх. Вчера у нее было тридцать восемь, и ее дважды рвало. Ночью температура спустилась почти до нормы, и я подумал, что это какая-то случайность. Однако когда я осматривал Саландер сегодня утром, у нее было почти тридцать девять, а это серьезно. Сейчас температура опять немного понизилась.