– Такими, как «Пауки»?

– Как «Пауки». Они повязаны одной веревочкой с кое-какими настоящими подонками. Я бы даже не удивился, если бы они оказались причастны к убийству твоего профессора в Стокгольме. Во всяком случае, они явно были заинтересованы в его смерти.

– Ты шутишь.

– Ничуть. Твой профессор обладал сведениями, которые могли их прикончить.

– Проклятье!

– Приблизительно так.

– И теперь ты собираешься поехать в Стокгольм в качестве мелкого частного детектива и все разведать?

– Не в качестве частного детектива, Алона. У меня будет надежная крыша, и раз уж я все равно в это влез, я собираюсь так отделать нашего хакера, чтобы она едва смогла держаться на ногах.

– Я, наверное, ослышалась, Эд. Ты сказал «она»?

– Я сказал «она», друг мой. Она!

Рисунки Августа вернули Лисбет в прошлое, и ей вновь вспомнился кулак, ритмично и исступленно ударяющий по матрасу.

Она вспомнила доносившиеся из спальни удары, ворчание и плач. Вспомнила время на Лундегатан, когда ее единственным прибежищем были комиксы и мечты о мести. Но она отбросила эти мысли. Занялась своей раной и сменила повязку, проверила пистолет и убедилась, что он заряжен. Затем зашла на PGP-линк.

Андрей Зандер интересовался, как у них дела, и она кратко ответила. На улице деревья и кусты сотрясались от штормового ветра. Лисбет выпила виски с кусочком шоколада, а потом вышла на террасу и двинулась дальше по склону, тщательно изучая местность, особенно маленькую расщелину, расположенную чуть пониже. Она даже подсчитала количество шагов дотуда и запомнила каждую малейшую перемену в ландшафте.

Вернувшись в дом, Саландер обнаружила, что Август нарисовал новое изображение Лассе Вестмана и Рогера. Лисбет догадалась, что ему требуется выплеснуть это из себя. Но он по-прежнему не нарисовал ничего про момент убийства, ни черточки. Может, у него в мыслях это впечатление заблокировано?

Лисбет охватило неприятное ощущение, что они упускают время, и она озабоченно посмотрела на Августа, на его новый рисунок и на громадные числа, которые он написал рядом, и, с минуту пристально поизучав их комплексирование, вдруг увидела серию цифр, которая вроде бы туда не вписывалась.

Серия была относительно короткой:

23058430081399952128.

23058430081399952128.

Лисбет сразу увидела: это не натуральное число, а скорее – она просияла – число, которое, в соответствии с идеальной гармонией, получается из суммы всех своих положительных делителей. Иными словами, это было совершенное число, в точности как 6, поскольку 6 можно разделить на 3, 2 и 1, а 3+2+1 даст именно 6. Тут Лисбет улыбнулась, и ей в голову пришла странная мысль…