– Могу я вам чем-нибудь помочь? – спросил он.

– Нет-нет, – ответила она, похоже, снова смутившись, и ее неуверенность нельзя было не найти очаровательной.

Про такую женщину не подумаешь, что она застенчива. Судя по внешности, она должна бы владеть всем миром.

– Ну, тогда приятного вечера, – сказал он и отвернулся, но она остановила его нервным покашливанием.

– Вы случайно не Микаэль Блумквист? – еще более неуверенно спросила женщина, глядя на булыжники мостовой.

– Да, это я, – ответил он с почтительной улыбкой.

Он буквально заставил себя улыбнуться таким же почтительным образом, как улыбнулся бы любому.

– Я только хотела сказать, что всегда восхищалась вами, – продолжила она, осторожно подняв голову и посмотрев на него в упор темными глазами.

– Мне очень приятно. Правда, я давно ничего путного не писал… Кто вы?

– Меня зовут Ребекка Свенссон, – сказала она. – Я теперь живу в Швейцарии.

– А сейчас приехали домой в гости?

– К сожалению, совсем ненадолго. Мне не хватает Швеции. Не хватает даже стокгольмского ноября.

– Тогда дело зашло далеко.

– Ха, да! Но ведь с ностальгией по дому так и бывает.

– Что вы имеете в виду?

– Что человеку не хватает даже плохого.

– Верно.

– Но знаете, как я от всего лечусь? Слежу за шведской журналистикой. Думаю, за последние годы я не пропустила ни единой статьи в «Миллениуме».

Тут Блумквист снова посмотрел на нее и обратил внимание, что все предметы ее одежды, от черных туфель на высоких каблуках до кашемировой шали в синюю клетку, дорогие и эксклюзивные.

Ребекка Свенссон мало походила на типичного читателя «Миллениума». Но почему надо относиться с предубеждением даже к живущим за границей богатым шведам?