– Но она звучала действительно…

– Плевать мне на то, как она звучала! Я надеюсь, ты потом сообщил Андрею об этом разговоре.

– Возможно, не сразу. Я ведь сейчас вкалываю довольно плотно, как и все…

– Но потом ты рассказал?

– Ну, получилось так, что он ушел раньше, чем я успел что-нибудь сказать.

– И ты ему позвонил?

– Конечно, звонил несколько раз. Но…

– Да?

– Он не отвечал.

– О’кей, – сказал Микаэль ледяным голосом.

Он положил трубку и набрал номер Яна Бублански. Ему пришлось сделать это дважды, прежде чем разбуженный комиссар подошел к телефону, и Микаэль, не видя другого выхода, рассказал ему всю историю. Он рассказал все, кроме того, где находятся Лисбет и Август.

Потом он еще проинформировал Эрику.

Лисбет Саландер действительно заснула, пребывая, однако, в состоянии боеготовности. Она спала в одежде, даже не снимая кожаной куртки и сапог. Кроме того, спала Саландер чутко, и ее периодически будили либо буря, либо Август, который скулил и хныкал во сне. Но в большинстве случаев она снова засыпала или, по крайней мере, впадала в полузабытье, и иногда ей снились странные реалистические отрывочные сны. Сейчас ей снилось, как отец бьет мать, и Лисбет даже во сне испытывала прежнюю безудержную злость из детства. Она ощутила ее так явственно, что снова проснулась.

Было без четверти четыре утра; на ночном столике, как и раньше, лежали листы, на которых они с Августом писали цифры. На улице шел снег. Но буря, похоже, немного улеглась, и слышался только завывающий и шумящий в кронах деревьев ветер.

Тем не менее Лисбет чувствовала, что ей как-то не по себе, и поначалу подумала, что ее сон распространился по комнате в виде растрового изображения. Затем она вздрогнула – кровать рядом с нею была пуста. Август исчез. Лисбет молниеносно и беззвучно вскочила, выхватила из стоявшей на полу сумки пистолет и проскользнула в большую комнату, выходящую на террасу.

В следующее мгновение она выдохнула. Август сидел за круглым обеденным столом и чем-то занимался. Осторожно, чтобы не помешать ему, Лисбет склонилась через его плечо и обнаружила, что мальчик занят не новыми факторами целых чисел или изображением каких-то новых издевательств со стороны Лассе Вестмана и Рогера Винтера. Он рисовал отражавшиеся в зеркалах гардероба шахматные клетки, а над ними угадывалась грозная фигура с вытянутой вперед рукой. Лисбет улыбнулась – наконец-то стали обретать форму черты преступника. Затем она удалилась.

Вернувшись в спальню, Саландер села на кровать, сняла футболку и повязку и осмотрела рану. Та по-прежнему выглядела нехорошо, и Лисбет все еще испытывала слабость и головокружение. Приняв две таблетки антибиотиков, она попыталась еще немного отдохнуть и, вероятно, снова заснула. Потом у нее осталось смутное впечатление, будто она видела во сне Залу и Камиллу. И сразу вслед за этим Лисбет что-то почувствовала, но не поняла, что именно. У нее лишь возникло ощущение чьего-то присутствия. На улице вспорхнула птица. Из большой комнаты слышалось, как Август тяжело и страдальчески дышит. Лисбет как раз собиралась снова встать, когда воздух пронзил леденящий крик.