У Андрея были ключи от автомобиля Гордона, как и у Петра Ильича были ключи от «BMW» Андрея. Ислам, посвященный в план, добровольно принял страдания и был аккуратно избит боксером-разрядником. После Андрей с Исламом пешком отправились к автостоянке, где отыскали автомобиль Гордона. Благо стоянка была бесплатная и, соответственно, не охранялась, они быстро переложили мешавшие вещи из багажника в салон, освободив место для временного, относительно комфортного проживания одной персоны. Андрей связал Ислама веревкой по рукам и ногам так, чтобы тот мог развязать ее, не прилагая особых усилий, на шею повесил кляп, посмотрел на часы, показывающие половину третьего ночи, предложил Исламу устраиваться поудобнее, что тот и сделал, и захлопнул крышку багажника. После он, повесив на спину огромный рюкзак, в котором были сложены автомат с винтовкой, поймал такси и доехал до селения, ближе всего располагавшееся к месту встречи. Там он долго бродил между тремя заброшенными зданиями фермы, пока не выбрал себе подходящее, как ему показалось место, и не устроился в нем. По мере прибытия участников, место, как и само строение, пришлось сменить, что стоило ему неимоверных усилий, поскольку переползти незамеченным было крайне сложно. Далее произошло то, что произошло.

Оксана наклонилась к Андрею и прошептала ему на ухо:

– Я тебя люблю, милый.

Андрей улыбнулся и вполголоса произнес:

– А я-то тебя как!

– Как, милый? – раздался голос женщины в плаще.

Андрей вздрогнул. Он осмотрелся по сторонам и обнаружил себя летящим над землей. Он поднял голову и увидел над собой огромный воздушный шар.

– Оригинально, – заметил он.

– Так удобнее рассматривать местность.

– Зачем? – спросил Андрей.

– Тебе нравится путешествовать, я уже заметила. Это правильно, познавая мир, гораздо живее познаешь и людей.

– А тебя?

– На твоем пути достаточно препятствий, многие из которых возникли благодаря тебе самому, не так ли? А это тебя отвлекает, а порой и мешает. Ты забываешься, и иногда мне кажется, что твоя нынешняя жизнь возбуждает в тебе такой азарт, что ты готов в ней остаться.

– Это не так.

– Почему же?

– Ты сама сказала, что на пути много препятствий. Мне приходится их преодолевать. И не всегда самыми гуманными способами.

– Я не говорю о гуманности. Испокон веков человек проливал кровь, стараясь обрести себя и достигнуть цели, и далеко не всегда это было равноценно, и уж тем более, продуктивно.

– Я проливаю кровь, – очень сильно сказано, – не во имя цели, а ввиду отсутствия иных путей разрешения ситуации. Пусть это будет актом скрытой революции.