– В чем? – переспросила Миа.

– Во всем? Не слишком ли Мунк напряжен для всего этого? Внучке угрожают, мать замешана. Не сделать ли ему небольшой перерыв? Кто-нибудь другой взял бы руководство.

– Холгер знает, что делает, – коротко ответила Миа.

– Надеюсь, – сказала Анетте.

54

54

– Что думаешь? – спросил Чарли, покрутившись перед Мией.

Он выбрал старое платье в цветочек, блестящие серебристые сапоги до колена, белые перчатки, подходящие к сапогам, и зеленое боа.

– А у тебя нет обычного свитера и обычных джинсов? – вздохнула Миа.

– Боже, Миа, ты разрушаешь мою свободу самовыражения. Я художник, ходячее творение искусства, понимаешь?

Чарли стал перебирать вещи в шкафу с выражением лица, говорившем о том, как это сложно.

– Да, да, Чарли, я тебя вижу.

– Теперь я это знаю!

Чарли повернулся, широко улыбнувшись.

– Мистер Фрейд?

– Мистер кто?

Чарли захлопал в ладоши и запрыгал на месте, как маленькая девочка.

– Мистер Фрейд. Давно его не видно. Про него писали в одном свингерском журнале в 2004 году. Ты знаешь, что у свингерских клубов и сообществах трансвеститов было несколько…

– Хватит, – сказала Миа. – Мне совсем необязательно знать все это. Договори про мистера Фрейда, только если это быстро.

Чарли взял из шкафа большой чехол с одеждой и исчез в ванной. Он вернулся одетым как настоящий Казанова, в черном костюме, розовом галстуке и лакированных ботинках. Выглядел он как нечто среднее между Джеймсом Бондом и Эгоном Улсеном.