49
49
Сорокадвухлетний Юн Ивар Салем по профессии был сантехником, но в тюрьме Уллерсму был известен вообще-то не этим. Ему присудили максимальное наказание – двадцать один год лишения свободы, и он был одним из заключенных, сидевших дольше всех. Это само по себе вызывало к нему достаточно уважения, чтобы другие арестанты не беспокоили его. До тех пор, пока не прибыла группа косовских албанцев. Эта чертова шушера не читала газет, не смотрела телевизор и думала, что может обойти порядки. Возомнить себя королями. Захватить кухню и телефон. Указывать, что кому делать. И Юн Ивар Салем решил, что пора положить этому конец.
На самом деле ему было насрать. Обычно он не вмешивался во внутренние разборки Уллерсму, по той простой причине, что никто из заключенных не смел и пальцем его тронуть или отказать ему в чем-то. Наверное, обычному человеку сложно понять, что взрослые мужики с головы до ног в татуировках могли драться за что-то настолько банальное, как пачка сосисок или доступ к душу, но здесь, в тюрьме, все было именно так. Салем отсидел уже семь лет, оставалось еще четырнадцать. Он имеет право подать на досрочное освобождение, отсидев две трети срока, но до этого ему еще семь лет, так что вести себя правильно нет причин.
Пока нет.
Он был старше большинства сидящих здесь и считал себя кем-то вроде отца для них всех. Еда, которой тут кормили, была настолько ужасной, насколько только можно представить. Им везло, если готовили тушеное мясо или нечто похожее на рыбу. Но обычно им давали еду, по вкусу напоминавшую содержимое верблюжьей задницы. К счастью, у них была возможность заказывать отдельную еду, на свои деньги, конечно, и Салем взял на себя эту инициативу и обязанность. Собрал группу из приближенных, взял под контроль кухню и чувствовал себя словно повар с собственным рестораном. Подавал если не изысканные, то, по крайней мере, съедобные блюда каждый день, на деньги, которые ему отдавали почти добровольно.
Косовские албанцы. Их было трое, все осуждены за распространение кокаина и героина, а чокнутые, управлявшие этим дурдомом, конечно же, поместили их всех в один отсек. Детский сад. Двадцать с чем-то, крутые гангстерские морды и обязательные татуировки. Имени женщины на плече было недостаточно, нет, обязательно нужны черепа и слезы, желательно поперек лица, хотя бы на всю шею, и, естественно, что-нибудь на пальцах, LOVE-HATE, KILL-FUCK. Поначалу Салем просто игнорировал албанцев, так он поступал со всеми первоходками здесь, с теми, кто должен был сидеть меньше десяти. Но потом они сорвались на нескольких парней в кульверте. Избили их до полусмерти кулаками и банками с тунцом в носках, забрали под контроль душевые, кухню, и теперь они просто вынуждены поставить новичков на место.