Дайан скорчила гримасу и тут же почувствовала неловкость. Почему? Почему в глубине души у нее оставались сомнения относительно этой застенчивой, беспокойной, боязливой любящей матери? Было ли причиной ее сомнений (и да, в какой-то мере праведного возмущения) то, что Иэн был солдатом, как и отец Дайан? Вероятно.
Ей надо было научиться быть более объективной. Все было ясно. Записи подтверждали все предположения детектива Шиппса; Мэдди жила в страхе перед мужчиной, который скатывался на дно, запойно пьянствовал и готовился к Судному дню.
Ему довелось побывать в самых худших, самых жестоких уголках мира, где он стал свидетелем множества убийств и либо достаточно ожесточился, либо перенес достаточно сильную психологическую травму, чтобы совершить убийство самому.
Дайан беспокоил один факт: хотя обе женщины утверждали, что Иэн Уилсон угрожал ребенку, ни одна из них не говорила о том, что он на самом деле причинил ему вред. И все же ребенок был в шоке, повторяя «мне больно», когда Дайан нашла его. Еще ее тревожили окровавленное детское полотенце, странные ногти, маленький ножичек и шариковая ручка. На эмоциональном уровне она никак не могла перестать думать об игре «Раздави конфету», о счастливых семейных фотографиях на экране компьютера, о заднем дворе, заваленном детскими и собачьими игрушками, и о двух маленьких бостон-терьерах, которым, похоже, не терпелось вернуться к жизни с таким ужасным человеком. Ужасным человеком с полуприкрытыми добрыми печальными глазами, искавшими кого-то или что-то в темных углах.
Впрочем, дело было закрыто.
Иэн
Иэн
В зеркале заднего вида Иэн увидел себя, а еще – любопытный взгляд своего молодого водителя, который, казалось, набирался смелости, чтобы начать разговор. Интересно, что скажет Мэдди, подумал Иэн. Он не только загорел под нигерийским солнцем до такой степени, что его кожа стала напоминать жареный орех, но и приболел и сбавил в весе. Со свойственным ему оптимизмом Иэн надеялся, что благодаря этой комбинации он стал выглядеть моложе и стройнее и что ей это может понравиться. Как бы там ни было, его загар никак не мог выглядеть более нелепо, чем те пятнистые, как мех гиены, волосы, с которыми он приехала тогда в Нью-Йорк. Иэн расхохотался.
Парнишка улыбнулся в зеркало:
– Похоже, у вас хорошее настроение.
– Я в сорока минутах от дома, и я не видел жену и сына три месяца. У меня дьявольски великолепное настроение. Еще бы избавиться от запаха сажи и пепла у меня в носу – и тогда все было бы просто идеально.