— Нашли, — зло ответил я. Сломанные ребра не способствуют доброте и всепрощению.

— Ну хоть что-то.

— А ты как узнал, что я здесь? — сменил я тему.

— В твой отдел позвонил, — ответил Леха. — Меня же на должности утвердили, звание дали, — начал он хвастаться успехами, и его лицо засияло от радости. — Хотел тебя позвать отметить. А тут такое. — Леха уставился на мою перебинтованную грудь.

— Спасибо, что пришел, — поблагодарил я его на полном серьезе. И где-то в глубине души ощутил стыд за то, что сам Леху на обмывание первого звания не приглашал.

— И долго тебе здесь еще валяться? — оглядев палату, поинтересовался он.

— Обещали до конца недели продержать, — вздохнул я. — Лех, а ты можешь мне вещи из дома принести? А то у меня здесь даже зубной щетки нет.

— Конечно, — с готовностью подорвался он с места. — Вот только второй раз меня в палату вряд ли впустят. Сейчас-то еле прорвался, — сказал он с усмешкой. — Но ничего. Попрошу кого-нибудь внизу передать тебе вещи.

— О’кей. Держи ключи. — Вытащив из тумбочки, я протянул их другу.

— Адрес, — деловито потребовал он и, пообещав управиться за час, выскочил из палаты.

Вторым посетителем оказался, как ни странно, Шафиров. Он заявился ко мне на следующий день после обеда все в той же полосатой пижаме, но в новых тапках.

Посмотрев на них, я отвел взгляд. Неудобно получилось.

— Ну, здравствуй, товарищ Чапыра, — поприветствовал он меня. — Доложили мне вчера о твоих подвигах. — Шафиров по-хозяйски оккупировал стул напротив моей кровати.

— Здравствуйте, товарищ полковник. — Я сменил положение «лежа» на положение «сидя».

— Мало тебя на матах валяли, — заявил он мне, — всего с тремя уголовниками не смог справиться. Мне сказали, у них даже ножей не было. — Шафиров посмотрел на меня осуждающе.

— Как смог, так и отбился. — Мой ответ прозвучал излишне раздраженно, что развеселило полковника.

— А вот не надо «как смог», надо «как отличник милиции», — усмехаясь, высказал он мне. — Задержал бы их сам, и наградили бы знаком «Отличник милиции».

— Мне и без наград нормально, — огрызнулся я.

— Ладно, не обижайся, а то посмурнел весь. — Шафиров рассмеялся своим каркающим смехом. — Против благодарственной грамоты, за которую ратует Храмцов, возражать не буду, — смягчил он позицию.

— Премного благодарен.