— Идиоты, идиоты! — бормотал Варак сам себе, набирая номер и одновременно изучая схему с планом номера Ванфландеренов, которую он держал в руке. Каждая комната была отмечена маленьким крестом, нарисованным красными чернилами. Через несколько секунд на другом конце линии послышался голос.

— Да?

— Звукотехник?

— Прага?

— Ты мне нужен.

— Ну что ж, твои деньги мне всегда пригодятся. Ты шикарный парень, не скупишься.

— Жди меня через тридцать минут у служебного входа. Я объясню, что мне от тебя нужно, по пути в твою студию… В диаграмме нет изменений?

— Нет. Ты нашел ключи?

— Спасибо и за то, и за другое.

— Ты ведь заплатил. Тридцать минут.

Чех повесил трубку и посмотрел на упакованное звукозаписывающее устройство, уже стоявшее перед дверью. Он прослушал беседу Рашад с Ардис Ванфландерен и, невзирая на свой гнев из-за трагической смерти госсекретаря, улыбнулся, оценив смелую стратегию, избранную секретным агентом из Каира и ее шефом. Основываясь на том, что им удалось узнать, они превратили правду в неотразимую ложь: палестинские команды штурмовиков, цель Болингер, Кендрика даже не упоминают! Прекрасно! Появление Эрика Сандстрома через два часа после ошеломляющей информации Рашад оказалось началом цепной реакции, взрывов, которые разнесли крепкий цемент лжи в Сан-Диего. Что ж, нельзя не считаться с положением вещей.

Варак пошел к двери, осторожно приоткрыл ее и выскользнул в коридор. Он быстро прошел по коридору к номеру Ванфландеренов и, пользуясь ключом, который доставил ему Звукотехник, проник внутрь, все еще держа план в руке. Быстрыми кошачьими шагами он переходил из комнаты в комнату, убирая крошечные электронные микрофоны из-под столов и кресел, из-под толстых диванных подушек, из-за зеркал в четырех спальнях, из-под шкафчиков с лекарствами в разных ванных и из двух горелок в кухне. Кабинет вдовы он оставил напоследок, тщательно ведя счет красным крестикам и проверяя, не пропустил ли он чего-нибудь. В кабинете царил полный мрак. Чех нашел настольную лампу и зажег ее. Через десять секунд он положил в карман последние четыре микрофона, три из самого кабинета, один из маленькой ванной, примыкающей к нему, и сосредоточился на столе. Операцию по снятию микрофонов он провел за девять минут, что оставило ему по крайней мере пятнадцать минут на то, чтобы обследовать это тайное домашнее святилище миссис Ванфландерен.

Он начал с ящиков секретера, вытаскивая их один за другим и копаясь в горе бессмысленных бумаг, заключавших в себе текучку президентских будней: расписание дел на день; письма от частных лиц и учреждений; рутинные документы из Белого Дома, Государственного Департамента, Министерства обороны и прочих административных учреждений, которые следовало изучить, чтобы позже доложить о них Орсону Болингеру. Ничего ценного в этих бумагах не было. Ничего, что могло бы иметь отношение к сложным крысиным ходам, из-за которых почва в южной Калифорнии делалась все более зыбкой.