Дэнс, все это время анализировавшая поведение Зиглера, пришла к выводу, что он, судя по всему, не врет.
– А что вы скажете на это? – спросила Кэтрин, показывая ему письмо в прозрачном пластиковом конверте, адресованное отцу Бобби.
Зиглер пробежал глазами текст и покачал головой:
– Скажу, что эти песни записаны не Битлами. Это какая-то неизвестная группа из Лондона. После того как «Битлз» собрали манатки и слиняли со студии, эти ребята – даже название их группы не помню – купили несколько часов студийного времени. В итоге они записали около шестнадцати песен, и только двенадцать из них вошли в альбом. Работа Прескотта-старшего так им понравилась, что оставшиеся песни они решили ему подарить. Но это был не слишком дорогой подарок: песни они сочиняли, прямо скажем, отвратные! Неудивительно, что толку из той группы не вышло никакого.
Дэнс еще раз внимательно перечитала письмо:
«Версия Барри Зиглера, безусловно, имеет право на существование, – подумала Кэтрин. – Эти ребята запросто могли вписаться в график студии следом за „Битлз“. Объяснение – проще простого».
– Тогда что же вы украли у Бобби тем утром?
Зиглер замялся. Он глянул на О’Нила, перевел взгляд на помощников:
– Агент Дэнс, можем мы остаться наедине? Хочу переговорить с вами с глазу на глаз.
Кэтрин, обдумав его слова, попросила всех удалиться.
– Все нормально, дадим ему выговориться.
О’Нил и помощники отошли от полицейской машины в сторонку. Дэнс скрестила руки на груди:
– Давайте выкладывайте, что там у вас.
– Пообещайте, что ни единой душе…
– Такого обещать я не стану. Я ведь лицо официальное: вы же и сами все прекрасно понимаете, не маленький.
Ее собеседник поморщился, как будто проглотил горькую пилюлю.
– Ладно. Но только не спешите делать выводы. Обдумайте и взвесьте все хорошенько. В сумке для ноутбука есть кармашек на молнии. Там документы. Их-то я и забрал из трейлера Бобби.
Дэнс расстегнула сумку, открыла кармашек и извлекла конверт с бумагами.