С тем Слокум и побрел в свой угол, где его ждала переносная рабочая станция, заваленная тюнерами, струнами, усилителями и инструментами для ремонта гитар. Певица тем временем вышла на сцену и возобновила репетицию.

Вся группа Кейли, без исключений, состояла из людей, целиком и полностью посвятивших свою жизнь музыке. Конечно, если задаться целью, то можно было бы, наверное, отыскать и более талантливых исполнителей, однако Кейли превыше всего ценила взаимопонимание в коллективе. И, собирая группу, она буквально из кожи вон лезла, дабы обрести единомышленников. Таких, кто будет полностью понимать ее музыку, песни и стремиться к тому же звучанию, которого она добивалась от концерта к концерту, от записи к записи. Слаженная работа – вот чего требовала Кейли от своих коллег. Создание музыки в группе – процесс очень сложный и деликатный. Необходимо, чтобы все находились на одной волне и чувствовали друг друга, иначе даже самый талантливый певец и его гениальные песни обречены на провал.

На соло-гитаре у них играл Кевин Пиблс. Высокий спокойный мужчина индейского происхождения – большая редкость для кантри-музыки – к тридцати годам завязал с рок-карьерой и растерял на голове последние волосы. Как сам он однажды признался Кейли, именно кантри, а не рок было все эти годы его заветной мечтой.

Бас-гитарой и бэк-вокалом заведовала Эмма Сью Грейнджер – одна из самых красивых женщин, каких только Кейли доводилось встречать в своей жизни. Роскошные, цвета воронова крыла и длиной до плеч, волосы Эммы, украшенные мелкими косичками и цветами, сразу привлекали восхищенные взгляды. А наряды Грейнджер – облегающие свитера – их она, кстати, вязала сама – и кожаные штаны не оставляли равнодушным ни одного мужчину в зале. Правда, процентов шестьдесят слушателей Кейли составляли женщины и девушки – им, конечно же, красота Эммы была до лампочки. Но вот оставшиеся сорок процентов приходились на представителей сильного пола, которые на протяжении всего концерта буквально пожирали Эмму Сью Грейнджер плотоядными взглядами.

На гавайской гитаре играл шестидесятипятилетний Бадди Дельмар, никогда не изменявший своему имиджу: потрепанная соломенная ковбойская шляпа с закатанными – едва ли не в трубочку! – полями, клетчатая рубашка и синие джинсы. Овладеть гавайской гитарой сама Кейли могла только мечтать, а ведь таланта ей было не занимать! Всех научившихся играть на этом замечательном, сверкавшем металлом инструменте Кейли без исключения считала гениями. Помимо прочего, Бадди умел играть на таких гитарах, как до́бро и нэйшнл. И тот и другой инструмент отличались от прочих гитар металлическим резонатором, дававшим необычный, узнаваемый с первых нот звук. Бадди Дельмар, родом из Западной Виргинии, работал на Кейли только лишь затем, чтобы прокормить восьмерых своих детей – самому младшему всего два года – и цыплят, которых с увлечением разводил. Трудно даже сказать, кого он любил больше.