– Я – да.

– Я тоже, – сказал Сэм.

Хантер подала голос из-под одеяла:

– Вот тут-то все и становится сложнее. Детектив Милн – мой начальник – один из следователей по этому делу, и он настаивал, чтобы мы игнорировали теории Фэйми. Сказал, что это бред сумасшедшей бабы с менопаузой.

– Честно говоря, звучало все именно так, – пробормотала Чарли.

– Даже я сама с этим согласна, – отозвалась Фэйми.

Все в комнате рассмеялись.

– Этим объясняется полное отсутствие интереса со стороны полиции, – добавила Фэйми. – За исключением присутствующей здесь детектива Хантер. Но мои теории оказались верны, а это значит, что мы единственные, кто знает о Льюисе. Что нам с этим делать?

Хантер проигнорировала вопрос и задала свой:

– А что Льюис услышал, когда позвонил?

– Ничего, – ответил Сэм. – Никто не говорил. Я сбросил звонок.

– Значит, он знает, что кто-то его слышал, – сказала Хантер. – А официальное заявление гласит, что все члены ячеек мертвы или находятся под стражей.

– Значит, он догадывается, что у него проблемы, – сказал Сэм. – А это снова усложняет жизнь Хари.

Хари рассмеялся. Краткая, нервная вспышка.

– И это делает Эндрю Льюиса предателем. Да?

Все в комнате неохотно кивнули.

– И заставляет подозревать, что ваш начальник в этом тоже замешан, – сказала Софи, повернувшись к Хантер. – Ну или он просто козел.

– Вполне возможно, что верно и то, и другое.

Чарли подняла руку:

– Я, конечно, не знаю Эндрю Льюиса так, как вы, но ведь в этом нет никакого смысла. Он ваш руководитель. Лучший из вас. Журналистика – это его жизнь. Зачем ему убивать подчиненных? Звучит безумно.