Генц не сомневался в выводах следствия; правда, Тули́н заподозрила, что его более занимает сама пробежка, нежели беседа с нею. И пожалела о своем сделанном во всеуслышание заявлении о своей любви к длинным дистанциям, потому как быстро выяснилось, что ему приходится сдерживать темп, чтобы она не отставала. Преодолев восемь километров, они развернулись в обратном направлении, и Тули́н сразу превратилась в любителя бега трусцой на буксире какого-нибудь кенийского стайера. Только когда Генц увидел, что она осталась далеко позади и сбросил скорость, они смогли возобновить диалог. И если Тули́н думала, что, приглашая ее на пробежку, Генц просто хотел приударить за нею, то она жестоко просчиталась. Бегу он отдавался с той же страстью, как и работе в своей лаборатории.

На оставшейся части пути Найе просто не хватило дыхания продолжать беседу, и только когда они остановились на красный свет в районе Форта Шарлоттенлунн, она поведала о мучившей ее загадке. Они ведь так и не выяснили, почему на месте преступления злоумышленники оставляли каштановых человечков с отпечатками пальцев младшей Хартунг. Похожих фигурок в их жилище не найдено. Так каким же образом те попали им в руки?

– Разве только Нюландер прав и они купили их в киоске младшей Хартунг и ее подружки до исчезновения Кристине, – попытался найти объяснение Генц.

– Но насколько это вероятно? Стиин Хартунг считает, что девчонки вообще на занимались каштановыми человечками в прошлом году.

– Может, он ошибается? Бенедикте Сканс как раз в тот момент положили в больницу в Роскилле, но Асгер-то Неергор вполне мог ездить по району и готовить план уже тогда.

– И его вдруг случайно опередил Линус Беккер? Ты так, что ли, считаешь?

Генц пожал плечами и улыбнулся.

– Я версий не выдвигаю. Я всего лишь технический работник.

Однозначного ответа они, по-видимому, никогда не получат, но почему-то эти каштаны все еще бередили душу Тули́н. Как будто сыщики забыли что-то проверить или не учли какой-то нюанс.

Наконец они добежали до станции Сванемёллен, где как раз и пошел снег, от которого Тули́н спряталась под навесом на перроне.

* * *

– Где третий «А»?

– Посмотрите в классе. Там, где шумно.

Тули́н стряхивает снег с пальто и проходит мимо двух учителей в украшенном к празднику Хеллоуина рекреационном зале. Она прибыла в школу, что в переулке неподалеку от станции Дюббёльсбро, точно в назначенное время и дает себе клятвенное обещание и впредь приезжать вовремя. Уж больно часто она опаздывала или вообще не успевала на школьные мероприятия дочки. Вот почему, войдя в класс, Найя ловит на себе удивленные взгляды некоторых родителей. Они стоят возле стены, где выставлены тыквы с вырезанными на них гримасами. В классе броуновское движение: дети бегают и дурачатся в своих маскарадных костюмах. Сам праздник только завтра, но завтра уик-энд, и поэтому в школе решили отметить его сегодня. Девочки изображают ведьм, мальчики – монстров, многие из них в масках чудовищ, одна страшнее другой, и кое-кто из родителей вскрикивает, делая вид, что до ужаса напуган, когда дети пробегают мимо. Классный руководитель, женщина одного с Тули́н возраста, одета ведьмой. На ней черное платье с вырезом, черные чулки в сетку, черные туфли-лодочки и черная же конусовидная шляпа. Лицо у нее мертвенно-бледное, с ярко-красными губами. Она напоминает персонажа из какого-то фильма Тима Бёртона[44], и несложно догадаться, почему у присутствующих в классе мужчин в эту пятницу настроение более приподнятое, нежели обычно.