– А, да, точно… Совсем забыл.

Следует еще один удар в голову, почти в то же место, что и первый, и на сей раз Хессу приходится выплюнуть сгусток крови, чтобы не задохнуться. Он говорит сам себе, что время для шуток прошло, однако сообщенные Генцем сведения ему явно пригодятся. Так, если он подъехал к усадьбе и, опознав машину Розы Хартунг, позвонил Нюландеру девять минут назад, то уже очень скоро Бринк и экипажи быстрого реагирования из Вордингборга будут здесь. Если, конечно, снежные заносы их не задержат.

Хесс снова сплевывает и на сей раз замечает, что в лужице у него под ногами не его кровь. Он прослеживает, откуда она течет, и видит открытую рану на свисающей с операционного стола руке. На нем лежит недвижное тело Розы Хартунг; на левой руке у нее, в том месте, где раньше была кисть, размещены пластмассовые хирургические зажимы, препятствующие кровотечению. Да и на правой руке у нее вроде бы тоже глубокий надрез; впрочем, под нею поставлено синее ведерко. Хесс с трудом различает его содержимое и едва сдерживает приступ тошноты.

– Что ты сделал с Тули́н?

Генца, однако, он не видит. Мгновение назад тот швырнул мобильник на колени пытавшемуся было подняться на ноги Хессу, отошел в дальний угол помещения и чем-то там гремит.

– Генц, завязывай с этим! Они знают, кто ты, и найдут тебя. Где она?

– Ничего они не найдут. Ты забыл, кто такой Генц?

В нос Хессу ударяет знакомый резкий запах, и эксперт появляется у него перед глазами. Он разбрызгивает керосин на стены, потом подходит к ложу Розы Хартунг, выплескивает на ее недвижное тело большую порцию жидкости и продолжает обход помещения.

– Генц немножечко разбирается в криминалистике. Когда они прибудут, от него здесь и следа не останется. Генц был придуман с одной целью, и когда они это поймут, поезд будет уже далеко-далеко.

– Генц, послушай меня…

– Нет, давай обойдемся без банальностей. Я допускаю, ты случайно разнюхал, что здесь когда-то произошло. Только вот не надо рассказывать сказки, будто ты мне сочувствуешь и мне скостят срок, ежели я явлюсь с повинной, и прочую хрень в том же духе.

– А я тебе не сочувствую. Ты, похоже, родился психопатом. Жаль только, что тебе удалось выбраться тогда из подвала.

Генц смотрит на него и улыбается чуть ли не удивленной улыбкой.

– Надо было мне давным-давно уже покончить с твоей дерьмовой жизнью. И ведь мог же – последний раз, когда ты стоял ко мне спиной и пялился на эту шалашовку Квиум у дерева в садовом товариществе…

Хесс еще раз сплевывает кровью. Почувствовав привкус железа, проводит языком по верхним передним зубам и убеждается, что два из них расшатаны. Да, вот оно как – преступник находился в темноте сада в товариществе рядом с телом Квиум, а он такого даже и вообразить себе не мог…