— За ними!

Метнувшись за руль, водитель мгновенно завел мотор. Охранник, захлопнув дверь за Глебом и Ольгой, прыгнул на свое место.

В машине похитители сунули в руки рыдающей женщине ребенка, сняли с себя маски, колпаки, халаты. С двух сторон зажатая угрюмыми парнями, она схватила младенца, прижала к груди и уткнулась в пеленки лицом.

— Затихни! — повернувшись назад, грубо приказал тот, что сидел рядом с водителем. У него были вытянутое вперед лицо, чуть скошенный назад лоб и недобрые глаза, внешние уголки которых опущены книзу. Одет он был в яркую цветную рубаху с сильно примятым воротом и короткими рукавами, из которых торчали мускулистые волосатые руки.

Притихнув, роженица подняла красные глаза. Подавляя всхлипывания, не решалась произнести ни слова. Переведя взгляд на своего подельника, с которого Ольга в больнице сорвала маску, парень недовольно спросил:

— Ты что там ворон ловил, Квазимодо? Где твой намордник? Вечно с тобой у нас проблемы!

Получивший кличку за свою отталкивающую пугающую внешность парень заурчал. Его лицо не могло улыбаться, но не могло также явить злое, более страшное выражение. И только по глазам и голосу можно было судить о его состоянии. Однако, чтобы это понимать, надо было хоть немного побыть возле него, чтобы научиться различать игру глаз и интонаций. Иначе все казалось одинаковым: и лицо, и глаза, и голос, и повадки. Сплюнув, Квазимодо неохотно выговорил:

— Молодуха какая-то, как блоха, неожиданно выпрыгнула, сорвала с меня маску! Но я запомнил эту шельму, козу драную!

Сидевший спереди громко презрительно возмутился:

— Да ты что, Квазимодо? С бабой справиться не смог? Мозги растерял?

Лицо у Квазимодо не изменилось, но клетчатая рубаха от передергивания округлыми сутулыми плечами натянулась, готовая затрещать по швам. Глаза и голос наполнились негодованием:

— С ней мужик был! Этот таракан выбил у меня из рук ствол!

С переднего сиденья донеслось изумленное восклицание:

— Да ты что, Квазимодо! Еще и ствол потерял? Урод! Болван пустой! Я тебе все твои кривые зубы пересчитаю!

Снова рубаха натянулась на плечах Квазимодо. Виноватым голосом он обиженно бросил:

— Не трави душу, Пегас! Я его на куски порву! — Посмотрел на притихшую под боком женщину. — Признавайся, корова, ты знаешь ту заразу? Знаешь, конечно! Она тебя по имени назвала! Кто она?

В ответ на его вопрос Инга съежилась, пряча глаза, и крепче притиснула к себе ребенка. Квазимодо взялся рукой за пеленки, резко потянул к себе и угрожающе произнес, пугая своим лицом женщину:

— Хочешь, чтобы я твоего щенка на дорогу сейчас выбросил? Отвечай! Кто она? — Схватил ее за скулы, сдавливая.