– На вечеринке.

– На вечеринке вместе с Ли?

Ноа качает головой:

– Ли? Нет, вроде бы Ли там не было.

– Да ладно тебе, – фыркает Грейс. – Не делай вид, что не помнишь.

Ноа отшатывается.

– К чему ты клонишь, черт возьми?

Грейс вскакивает с дивана и принимается расхаживать по комнате.

– К удушению, Ноа. – Она поворачивается к нему. Глаза у нее чужие, отстраненные. – К тем словам, которые ты говорил мне ночью. Я знаю, что произошло на той вечеринке. Знаю в подробностях, как ты с ней, черт возьми, обошелся!

У Ноа кровь застывает в жилах. Грейс знает о вечеринке?

– В смысле? Что именно ты знаешь?

– Я знаю, что ты сделал. Душил, грозился убить. Знаю, что ты бросил ее в луже рвоты. Вот что я знаю!

– Я…

Нет, все произошло не так. Рвота? Не было никакой рвоты.

– Откуда ты вообще все это взяла?

Ноа переваривает новую для себя подробность.

– Ли… – наконец шепотом произносит Грейс и поднимает на него взгляд, от которого каменеет сердце. – Ли рассказала мне о той ночи. Рассказала, как забеременела.

В Ноа будто запустили чем-то тяжелым. Слова рассыпаются, словно разбитое стекло, и он не может их собрать. Такое впечатление, что язвительные фразы Грейс не даются его разуму. Может, он все не так понял?

– Что-что Ли сказала?

– В ночь своей гибели она призналась, что ее изнасиловали. Что Мейсон – результат изнасилования. На той вечеринке. Ли тогда напилась до беспамятства. Пришла в себя, а внутри ее какой-то мужик. Этот тип бросил ее там будто мусор.