И тут ожил телефон. Келвин даже не вылетал из Калифорнии. Дождался последней минуты, чтобы позвонить, и не озаботился хотя бы притвориться, что извиняется. Ровным бесстрастным голосом сообщил, что не приедет.
– А
– Да что-то закрутился.
– Очень на тебя похоже. Не звонишь мне неделями. По несколько дней не отвечаешь на звонки. – Уехав в колледж, Келвин словно стал другим человеком. Словно почувствовал вкус свободы, и от этого все изменилось. Я больше не была в списке его приоритетов. – Могла бы и догадаться, что ты что-нибудь такое выкинешь! – выкрикнула я, изо всех сил стараясь не расплакаться. Он не приедет. Мне не с кем идти на вечер выпускников.
– Подсчитываешь частоту моих звонков? Не знаю, что и подумать, Бритт.
– Ты что,
– Ой, ты прямо как мой отец, вечно нудишь: я не то, я не это, – стал защищаться он.
– Ты придурок!
– Возможно, нам не стоит поддерживать отношения дальше, – холодно сказал Келвин.
– Может, и не стоит!
Хуже всего, что я слышала громкую музыку и спортивный репортаж на заднем фоне. Келвин сидел в баре. Я так ждала этого вечера, а он попросту надирался. Резко бросив трубку, я разревелась.
От этих воспоминаний я начала злиться и уже пожалела, что завела разговор о Келвине. После этого трудно было выполнять свое решение оставаться в хорошем настроении. Притворяться счастливой намного легче, когда не нужно растрачивать энергию, убеждая весь мир: у меня все прекрасно, просто прекрасно.
– А все-таки: это не будет странно, что он рядом? – нажимала Корби.
– Не глупи.
Она испытующе прищурилась:
– Ты не собираешься воспользоваться такой возможностью, чтобы снова охмурить его?
– Фу! Умоляю, больше даже не спрашивай об этом. – Однако я задумалась. Да еще как. Что, если сам Келвин попытается приударить за мной? Не так уж трудно это себе представить. Корби с Медведем будут заняты исключительно друг другом, мы с Келвином останемся один на один. И меня бы не удивило, если бы он попытался. Так что решать мне нужно было прямо сейчас: собираюсь ли я ему это позволить?