– Нет, плохо. Тео говорит, что я куча говна и что он меня побьет.
– А почему он так говорит?
– Потому что я рассказала маме, что сегодня ночью он смылся через окно.
– Как ты сказала, что он сделал? – переспросил Фабиан, увидев, что кто-то прошел мимо гитар и идет прямо на него. Он хотел вытащить зеркальце, но оно застряло.
– Он ушел и пришел только…
– Матильда, я должен заканчивать. Поговорим…
Дверь распахнулась, и из квартиры выскочил мужчина лет тридцати пяти в тренировочных штанах и с голым торсом.
– Ты думаешь, я не видел, что ты делаешь? – от мужчины разило пивом. Он прижал Фабиана к стене. – Проклятый шпик.
– Полиция, – сказал Фабиан, которому наконец удалось найти свое удостоверение и поднести его к лицу мужчины. – Мы ищем преступника в одной из квартир этого подъезда, и когда ты не открыл, я решил, что тебя нет дома.
– И начал шпионить через щель для писем. А это законно? – мужчина отпустил Фабиана и потянул к себе удостоверение.
– Нас поджимает время, и у нас нет другой возможности. – Фабиан вытащил зеркальце и забрал обратно свое удостоверение.
– Вот как. И что теперь будет? Меня что, поведут на допрос?
– Нет, если что, мы с тобой свяжемся. Что ты знаешь о соседях?
– Типа ничего, – мужчина, похоже, был почти разочарован, что больше ничего не произойдет. – Хотя дети в той квартире орут каждый божий день с шести утра как резаные. Надо бы заявить на них в полицию. Я могу заявить тебе?
– Нет. Как я уже сказал, если что, мы с тобой свяжемся.
Чтобы подчеркнуть, что они закончили, Фабиан отвернулся и позвонил в соседнюю квартиру, ожидая, что услышит звук шагов и закрывающейся двери. Но когда этого не случилось, он опять обернулся к мужчине, который явно намеревался стоять и смотреть.
– Как я уже сказал, мы с тобой свяжемся.
– А что такого? Разве запрещено стоять и смотреть?
– Нет, но я бы хотел, чтобы ты… Ладно, забудь… – Фабиан со вздохом сдался, вернулся к соседской двери и снова позвонил. Но когда никто не подошел и не открыл, достал зеркальце и просунул его в щель для писем.
– А это, значит, разрешено?