Денису нравился запах бензина. Это был «аромат» избавления от боли. Огонь помогал Денису прогнать из головы своего брата, свою семью, помогал забыться и не думать о вине, которая лежала на нем. Огонь на некоторое время стирал каинову печать, которая была невидима для других, но столь явна для самого Дениса. Но теперь он чувствовал, что это ему уже не нужно. Он пришел к миру внутри себя. И теперь, держа в руке свой «Зиппо» и готовясь в последний раз провести операцию «Огненный шквал», Денис понял, чем он мог заполнить пустоту внутри себя.

Чиркнуло колесико о кремень, и зажигалка полетела на площадку первого этажа. Вдруг пол, стены и двери покрылись сеткой разбегающихся в разные стороны полосок полупрозрачного зеленоватого огня. Денис смотрел на пламя, ожидая, что через несколько секунд огонь сойдет на нет, так и не начав пожар. Слишком уж несерьезной ему показалась эта парафиновая смесь с неприятным запахом растворителя и керосина. Сначала так все и происходило: огонь, который, казалось, горел сам по себе, не трогая поверхности, постепенно становился все меньше и прозрачней. Но через несколько секунд, когда Денис уже совсем уверился в провале, на стенах все же стали появляться черные прожилки, а потом краска на железной двери квартиры номер семнадцать вдруг покрылась мелкими пузырьками, словно закипающее молоко. Язычки пламени, уже хорошо различимого, принялись облизывать деревянную поверхность перил.

Денис завороженно смотрел на распространяющийся огонь. Он представлял себе молодого Каина, крепкого белокурого юношу с упрямо поджатыми губами, разводящего огонь под своим жертвоприношением – плодами и колосьями. Дым от его приношения стелется по земле в то время, как дым от жертвенного костра младшего брата поднимается вверх, прямо в небеса, разнося запах горящего мяса. Каин воровато поглядывает на более удачливого Авеля и копит внутри себя зависть, которая больше похожа на ненависть.

Внезапно Денис вздрогнул. Его пробрал озноб, хотя жар от огня уже чувствовался.

«Кроме одной свечи», – так сказал Анку-Каин. На том поле побывали свечи всех, кроме одной. Там никогда не было свечи Авеля. Того, чья смерть открыла непрекращающуюся историю убийств.

Денис ощущал, как температура медленно растет – легкие волны тепла постепенно превращались в сильный, обжигающий кожу жар. Он перебирал в голове историю Каина и Авеля, которую кратко, но очень красочно рассказал Алексей Петрович. Из головы никак не шел образ упрямца Каина, пытающегося разжечь огонь во что бы то ни стало и доказать, что он достоин любви. Из-за этого упрямства он будет веками тушить свечи потомков Адама и Евы, не раскаиваясь и ненавидя.