– Кэрол Мардус, – произнес он, качая головой. – Кэрол Мардус была неотразимой, аристократичной и невероятно элегантной шлюхой. – Он приподнял бокал. – За Кэрол! – И выпил.

– Это вы ее убили? – невинно осведомился Вулф.

– Конечно. – Бингэм залпом осушил бокал и отставил его на столик. – Ладно, давайте говорить по-мужски. Я познакомился с Кэрол сто лет назад и готов был по первому ее зову бросить все и связать с ней жизнь. Однако были две серьезные помехи. У меня в кармане ветер гулял, а Кэрол принадлежала моему лучшему другу Дику Вэлдону. Впрочем, я неверно выразился – она никогда и никому не принадлежала. Просто в тот год повезло Дику. На следующий год у нее появлялся кто-то другой и так далее. Например, она заарканила Мэнни Аптона – крупную добычу. А одно время, как вам известно, она даже побывала замужем за Уиллисом Кингом. – Он кинул взгляд на Кинга. – Тебя и добычей-то трудно назвать. Неужели ты и вправду поверил, что способен ее приручить?

Кинг не ответил.

– Вот видишь? Никому не под силу было обуздать эту дикую кобылицу. – Бингэм снова посмотрел на Вулфа. – Я, пожалуй, неточно выразился: шлюхой Кэрол никогда не была. И даже потаскухой я бы ее не назвал. Разве стала бы потаскуха бросать на полгода важный пост на работе ради того, чтобы родить ребенка?

– Иными словами, сэр, вы мне не верите, – констатировал Вулф.

– Нет, отчего же, верю. Причем верю именно потому, что все это точно вписывается в характер Кэрол. В ее норов. И Кинг прав: конечно же, отец ее ребенка – Дик. Но Дик умер, и ей больше ничего не мешало родить. Понимаете? Человек, который мог претендовать на ее дитя, умер, и ребенок принадлежал бы уже только ей. Но потом, когда он появился на свет, Кэрол вдруг решила, что вовсе не хочет себя связывать. Она всегда была вольной как ветер, а ребенок связал бы ее по рукам и ногам. Но только дошло это до нее с опозданием, буквально в последний миг, когда менять что-либо было уже поздно. Вот почему я верю вам. Все это абсолютно в ее стиле. Одно, правда, мне не по душе. По вашим словам, кто-то помог ей избавиться от малыша, пристроить его. Почему же в таком случае она ко мне не обратилась? Мне это обидно. Ей-богу, обидно.

Одной рукой он взял со столика бокал, а другой потянулся к бутылке, плеснул себе щедрую порцию бренди и тут же выпил. Он даже не пытался смаковать напиток, а просто глушил его.

– Да, черт побери! – процедил он, сокрушенно качая головой. – Зря она ко мне не обратилась.

– Может быть, ей было легче иметь дело с женщиной? – предположил Вулф.