Ди опустила руку с помадой.
– О боже… Он ошибался. Он точно ошибался, правда? Я вела себя глупо, очень, очень глупо.
– То есть?
– У тебя кто-то есть, о ком я не знаю? Ты не хотела говорить? Ты не должна бояться травли. Господи, Барбара… Кто, черт возьми, осмелится тебя травить? И в любом случае, разве мы это не преодолели? Я имею в виду не тебя и меня, а общество в целом. Разве мы не преодолели подобную нетерпимость?
Барбара до такой степени не понимала, о чем речь, что ей стало казаться, что они говорят на разных – совсем не похожих друг на друга – языках.
– Дело в том, Ди, что я не ищу мужчину.
– Я знаю, знаю.
– Знаешь?
– Разве ты не это пыталась мне сказать?
– Более или менее, – призналась Барбара. – Но что, черт возьми,
Ди отвернулась от зеркала. Достала из сумочки косметичку, потом сунула ее на место.
– Что ты… Ну. Что ты предпочитаешь… поверь, мне все равно, за исключением того, что я недоступна…
– Женщин, – догадалась Барбара.
– Ну да. То есть я спросила инспектора… Я имею в виду, исполняющего обязанности…
– Я поняла, – сказала Барбара. – Ты спросила Линли, не предпочитаю ли я женщин. Интересно, что он ответил?
– Он не знает. Собственно, откуда ему знать? Но сказал, что сомневается. Или что-то в этом роде. А потом прислали те цветы…
– Понятно, – сказала Барбара. Раскрывать происхождение цветов она не собиралась. – Мой ответ – «нет». Я не предпочитаю женщин. По крайней мере, не думаю, что предпочитаю женщин.
– Но ты все равно не хочешь… Давай поедем в летний лагерь, Барбара. Мне жутко хочется. А тебе?
– Знаешь, Ди, хуже этого – только рвать зубы.