– Из-за этого? – Бригитта показала на его больную руку. – Ты когда-нибудь видел обугленное тело близкого человека?

– К счастью, нет.

Пока Бригитта стояла на стреме, Данте, несмотря на свое состояние, при помощи обеих рук и нескольких по-разному изогнутых кусочков проволоки взломал оба замка и открыл дверь меньше чем за минуту.

– Подожди здесь, – сказал он.

– Разве мы не войдем?

– У меня села батарейка. Увидимся на улице.

Данте спустился по лестнице, перепрыгивая через четыре ступеньки – спуск всегда давался ему легче подъема, – и сменил охранявшую Андреаса Коломбу. В этот самый момент журналист громко пустил ветры.

«Господи, кажется, я расплатился за все свои грехи», – зажав нос, подумал Данте.

Коломба, которую все эти перемещения слегка выбили из колеи, поднялась к Бригитте, и они вместе вошли в квартиру. От двух прибранных, невзрачных, кое-как обставленных комнаток веяло унынием. Затхлое, покрытое толстым слоем пыли жилище явно принадлежало холостяку. Ни одной фотографии в рамке в квартире не оказалось, но и запущенной, как у алкоголиков, она не выглядела. Нигде не стояло ни пустых, ни даже полных бутылок.

– Что теперь? – спросила Бригитта.

– Надень вот это.

Обе надели латексные перчатки и принялись обыскивать дом. Когда надо, Коломба умела работать не менее быстро и грубо, чем ее подчиненные, и через полчаса квартира была перевернута вверх дном. Ничего заслуживающего внимания там не нашлось, пока она не заметила в кухне неплотно прилегающую кафельную плитку, за которой обнаружился пустой тайник. Изнанка плитки была измазана каким-то темным маслом, и Коломба принесла ее Данте.

– Что он делает? – спросила Бригитта, увидев, что тот поднес плитку к носу.

– Нюхает.

Данте поскреб поверхность ногтем:

– Масло.

– Об этом и я догадалась, – сказала Коломба.

– Тефлоновое. Таким смазывают оружие.

– Значит, Хайнихен хранил там пистолет.

– Куда он же делся? – спросил Данте. – Если бы Хайнихен взял оружие с собой в клуб, полиция бы его нашла. А если бы его забрала Гильтине, то она бы им воспользовалась.