– Берегись, я могу встать на аварийку…

– Тсс, я сплю. – И она, казалось, действительно заснула.

«У кого есть зубы, у того нет хлеба, у кого есть хлеб, у того нет зубов», – подумал Данте, но его самооценка ощутимо выросла.

Атмосфера во втором автомобиле была куда менее идиллической.

Коломба пресекала все попытки своего слоноподобного водителя завести беседу, понимая, что он зондирует ее слабые места. Такие, как он, за милю чуют слабость.

– Ну и каково тебе по другую сторону закона? – спросил Андреас примерно на полдороге.

Коломба не ответила.

– Да ладно тебе, я по твоей милости веду машину в наручниках. Ты хоть представляешь, как мне неудобно? Развлеки меня немного. Каково стать преступницей?

– Я не преступница.

– А как ты назовешь похитительницу, которая держит человека в неволе?

– В данном случае тюремщицей.

– А ты, выходит, судья, присяжные и палач в одном лице? Вряд ли это законно даже на твоей отсталой родине.

Коломба заставила себя промолчать, но ее лежащая на рукояти пистолета ладонь взмокла.

– Не пойми меня неправильно, я тебя не осуждаю, – продолжал Андреас. – Ты ведешь себя вполне рационально. И все-таки, каковы бы ни были твои личные суждения, закон нужно уважать. Иначе все кому не лень начнут нарушать правопорядок во имя собственных эгоистических целей. А ты сотрудница полиции и, следовательно, должна быть гарантом закона.

– Ничего эгоистичного в моих поступках нет, – прошипела она. – Я разыскиваю убийцу.

– Таковы оправдания подсудимой, – громовым голосом сказал Андреас.

– Отвали и веди машину! – взорвалась Коломба. Играть в эти игры она больше не собиралась.

Андреас улыбнулся, полагая, что проделал трещинку в ее броне. Он ошибался.

Трещина появилась давным-давно и росла день ото дня. Коломба не переставала спрашивать себя, правильно ли поступает. Она начала с невинных отступлений от правил и вскоре уже стала без зазрения совести их нарушать. В законодательстве почти всех стран существует понятие так называемого состояния необходимости. Если человек, умирающий от голода в шлюпке посреди океана, убьет и съест товарища по несчастью, судить его не за что. Он боролся за жизнь и принял жестокое, но единственно возможное решение. Даже если через минуту его подберет корабль – что ж, не мог же он предсказать будущее. Нельзя осуждать и альпинистов, которые перерезают трос своим напарникам, чтобы не упасть в ущелье вслед за ними, и мужей, которые спасаются от землетрясения, бросая жен и детей. Состояние необходимости.