Сэм кивнул. Когда он продолжил, то слова потекли быстрее, почти сливаясь друг с другом.

– Я отпрянул, но недостаточно быстро. Она ткнула меня кончиком ножа, прямо над ключицей. – Он вздрогнул, как будто его тело запомнило шок от удара.

Сэм снял правую руку с рулевого колеса и запустил пальцы под воротник футболки, нащупывая шрам.

– Лиза ударила тебя ножом? Я не понимаю.

– Да, я тоже не понимал. – Он перевел дух, и Фиби увидела, как его лицо – и не только лицо, а все тело, – изменилось. Он больше не выглядел испуганным человеком с наглухо закрытыми защитными барьерами. Казалось, он был в ярости. Его лицо раскраснелось, а мышцы напряглись с такой силой, что, когда он обхватил рулевое колесо, Фиби испугалась, что оно вот-вот треснет. – Потом я увидел, что это вовсе не Лиза. Это была Эви.

Он выплюнул имя, словно кислоту, обжигавшую язык.

– Эви?

– Да. Но она была одета, как Лиза. Парик и все остальное.

– Но почему Эви ранила тебя?

– Она была вне себя от ярости. «Это всего лишь ты!» – сказала она. Она задыхалась, хрипела и едва могла говорить. С ее астмой такие пробежки по лесу вполне могли оказаться смертельными.

– Но почему она переоделась Лизой? И почему сначала убегала, а потом набросилась на тебя?

– Я спросил ее, какого черта она здесь делает, и она ответила: «Я спасаю Лизу». Она сказала, что я все испортил. «Если Лиза навсегда исчезнет, в этом будешь виноват ты, Сэмми!» – сказала она.

– Значит, ты не видел Тейло?

Сэм невесело рассмеялся.

– Нет. Тогда я даже не верил, что он существует. Проклятие, Би, я считал, что Эви и Лиза окончательно спятили. И не доверял Эви. Я решил, что Лиза уговорила ее переодеться, чтобы заставить меня гоняться за призраками.

– Но почему?

Сэм снова расслабился и сполз на сиденье, так что стал похож на маленького ребенка, выглядывающего из-за рулевого колеса. Он закусил немного дрожавшую нижнюю губу.

– Полагаю, я всегда понимал, что она действительно хочет уйти от нас. И Эви помогла ей. – Он протер глаза ладонью. – Мы были недостаточно интересны для нее, Би. Все мы, так или иначе, подвели ее. Мой отец – своим самоубийством, я – своим неверием, Эви – своим предательством, а мама и Хэйзел вели себя как сумасшедшие. Она выбрала другую жизнь.

Фиби помнила маленького мальчика в футболке с Суперменом, который с неизбывной тоской смотрел на нее из окна спальни на втором этаже дома. Сейчас она видела то же самое лицо, он вел машину, а его взгляд сфокусировался на какой-то безымянной точке вдали.

– Что произошло после того, как Эви ударила тебя ножом?