Глава 29

Глава 29

Неделю спустя мы со Стокером сидели в саду Бишопс-Фолли, наслаждаясь последним теплом. По календарю осень наступила еще две недели назад, но иногда еще бывало жарко, в саду алел шиповник и кружились в воздухе листья, ветки плодовых деревьев гнулись к земле под тяжестью спелых и привлекательных яблок и айвы. Где-то бродила Патриция в поисках поздних салатных листьев, а бока Бетани, ко всеобщему изумлению, округлились: она была беременна, и отцом не мог быть никто, кроме Гексли. Как ему это удалось, оставалось только догадываться – по дому слышались перешептывания, а горничные даже держали пари на эту непристойную тему. Леди Веллингтония, удалившаяся в охотничий домик в Шотландии вместе с мистером Барингом-Понсонби, уже заявила, что заберет себе одного щенка, как только они появятся на свет.

Мы со Стокером увлеченно спорили о происхождении следов, которые сегодня утром обнаружили в саду. Он утверждал, что тут пробегала лисица, а я не готова была признать, что лисы бывают настолько глупы, чтобы покуситься на территорию Гексли. Солнце бросало на нас свои послеобеденные лучи, и вокруг было так красиво, что Констебл, при виде такой картины, должен был сразу взяться за кисть.

От семьи Стокера пришло очередное письмо, вежливое приглашение от виконта, его старшего брата. Я ничего не сказала, но заметила, что на этот раз оно не отправилось сразу же в корзину для мусора, как все предыдущие. Стокер был непривычно задумчив, и мне показалось, что, может быть, дело идет к примирению. Я ничего не спрашивала его и о Кэролайн, имени, которое он прошептал, когда я целовала его в опиумном дурмане. Какой бы властью над ним ни обладала его бывшая жена, это чувство было в нем еще сильно, и это знание вставало между нами, невысказанное, но важное.

Кэролайн оставила на нем свои шрамы, а это расследование – свой, подумала я, посмотрев на его висок. Рана уже полностью зажила, но белая прядь на виске всегда будет напоминать ему (и мне), что ради меня он бросился под дуло пистолета. Кэролайн много для него значила, но и я что-то значила тоже, решила я. И мое влияние было сильнее, потому что я ничего от него не требовала, кроме дружбы. Я не касалась его души.

– Ты что-то задумчива сегодня, – лениво сказал он.

– Я всем довольна, – честно ответила я.

– Вероника, – это прозвучало нежно, как мольба. Я не повернулась к нему, знала, что это предложение поговорить начистоту, но пока не была готова к этому предложению.

– Еще не сейчас, – сказала я ему. Я знала, у него остались вопросы из-за того, что я рассказала ему в ту ночь в гроте: о моем прошлом и о том, как я лишила жизни человека. Но я пока не была готова на них отвечать. Я улыбнулась и повторила то, что он сказал мне как-то в «Хеймаркете».