Хана кивает и дает волю чувствам. Злость на Джо смешивается со странным чувством вины. С сожалениями. И любовью. Хана не способна это понять, не говоря уже о том, чтобы справиться со своими эмоциями. Они стоят комом в горле.

– Я не могу простить ее за Лиама, но все равно люблю, Майя, – запинаясь говорит она. – И с Беа то же самое. – Она сглатывает. – Я так сильно любила их обеих, а теперь их больше нет.

– Я знаю.

Майя берет ее за руку, и здесь, на полу в забитой спящими незнакомцами комнате, наконец-то прорываются слезы и подлинные чувства. Хана рыдает не только из-за своего горя, она оплакивает Беа, Лиама – всех. Все эмоции, собиравшиеся в огромный комок, наконец-то раскрываются.

– Я совсем одна, Майя, – говорит Хана, впервые не только произнося это вслух, но и признаваясь самой себе. – Совсем одна. Моих сестер больше нет.

В груди болит так, словно горе ударило туда кувалдой.

Майя смотрит на нее. На мгновение Хане кажется, что Майя тоже вот-вот расплачется, но та тянется к ней, притягивает к себе и обвивается вокруг, обнимая всем телом.

Хана помнит, что они делали так в детстве, в последний раз – в ночь пожара. У Майи всегда были кошмары, и Хана обвивалась вокруг нее, пока та не засыпала.

– Ты не останешься одна, – мягко говорит Майя. – Обещаю. У тебя есть я. И на этот раз, Хана, я тебя не брошу. Я буду с тобой, сколько потребуется.

89

89

Выйдя наружу, Элин оказывается в самом сердце бури. Уже рассвело, но небо почти не посветлело. Проливной дождь хлещет сбоку, по лицу и шее.

Она даже чувствует бурю на вкус. От намокшей пыли исходит тяжелый, земляной дух.

Буря опустошила все вокруг – на террасе разбросаны стулья, дорожку усеивают сломанные ветки. Деревья вокруг угрожающе скрипят, стволы сгибаются от порывов ветра.

На пляже еще больше разрушений: на песке валяются вырванная с корнем сосна и мертвая медуза. Стойка с досками, о которой говорил Том, перевернута, ветер унес доски и швырнул их на пляж, одну на другую.

Когда Элин оглядывает все это, ей начинает казаться, что курорт не переживет бурю, что ветер и скала, сам остров не успокоятся, пока не сотрут его с лица земли, не оставив ни следа от дела рук человеческих.

Элин медленно пробирается по скалам к деревянному мосту. Поначалу она колеблется – камни стали скользкими от воды. Каждый шаг приходится делать с осторожностью, раскинув руки для равновесия. За несколько минут она наконец добирается до моста. Тонкие доски тоже скользкие, и Элин с замиранием сердца смотрит, как они бешено раскачиваются из стороны в сторону.

Крепко схватившись за веревки перил, она делает острожный шаг вперед. Лицо колют мелкие брызги дождя, попадая в глаза, так что островок расплывается в поле зрения, но она смотрит только вперед и старается не смотреть вниз, сквозь щели в досках. Вода там больше не зеркально-гладкая, не мятно-голубая, а темная и злобная, плюется белой пеной.