Думаю: поверят ли мне люди, если я скажу, что никогда не была жестока? Никогда не зажимала теплую шею ни одного животного в сгибе локтя и не отнимала ни у кого жизнь. Никогда не была одной из тех женщин, которые мечтают отшлепать своих детей, когда те плохо себя ведут, у которых эти сцены прокручиваются перед глазами, как пейзаж за окном быстро идущего поезда.
Я никогда себя никому не навязывала, ни к кому не лезла под одежду и не пыталась высосать любовь из другого человека. Ничего такого!
Я никогда себя никому не навязывала, ни к кому не лезла под одежду и не пыталась высосать любовь из другого человека. Ничего такого!
Помню, в детстве я испытывала нестерпимое чувство вины, когда придавливала пальцем насекомых, одного за другим. Я видела, как Вселенная гаснет и жизнь становится смертью, вспыхивая на миг, – говорили, что так работает атомная бомба. Я поняла, на что способен мой палец, и перестала делать это.
Помню, в детстве я испытывала нестерпимое чувство вины, когда придавливала пальцем насекомых, одного за другим. Я видела, как Вселенная гаснет и жизнь становится смертью, вспыхивая на миг, – говорили, что так работает атомная бомба. Я поняла, на что способен мой палец, и перестала делать это.
Глава 1
Глава 1
Это случилось в какую-то пятницу. Мальчишки с трудом дотягивали последние часы учебной недели, а я всеми силами старалась не срываться на них. Чувствовала себя кораблем на причале, когда стоянке нет конца. Я забирала детей из школы, готовила им что-нибудь повкуснее, а мне доставались в награду обрывки их дней, как обертки от конфет. Была почти середина зимы. Когда я вела ребят домой из школы, умирающее солнце садилось за площадкой для игр у нас на заднем дворе. Птицы разлетались в стороны, словно бы прочерчивая линии карандашами на фоне красок заката.
В то время я постоянно слышала гогот гусей, пролетающих стаями над нашей крышей, и чувство было такое, будто я живу на краю болота, а не на окраине небольшого богатого городка. Я закрывала глаза и представляла себе, как зеленая тина, покрывающая воду, пропитывает всю мою кожу.
Если кто-то когда-нибудь об этом узнает, догадываюсь, какой они сделают вывод: я ужасный человек. Я ужасный человек, а они – те, кто все узнает, – очень хорошие. Добрые, сердечные, приятные люди. Привлекательные, от них хорошо пахнет. И этот человек… наверное, эта женщина ни за что на свете не сделала бы такого, что сделала я. Нет, она бы и пытаться не стала.
Если кто-то когда-нибудь об этом узнает, догадываюсь, какой они сделают вывод: я ужасный человек. Я ужасный человек, а они – те, кто все узнает, – очень хорошие. Добрые, сердечные, приятные люди. Привлекательные, от них хорошо пахнет. И этот человек… наверное, эта женщина ни за что на свете не сделала бы такого, что сделала я. Нет, она бы и пытаться не стала.